§ 15. МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП КАК ВЕДУЩИЙ ПРИНЦИП
РУССКОГО ПРАВОПИСАНИЯ

1. Необозначение позиционных чередований
при морфологическом принципе правописания

Сохранение на письме графического единства одних и тех же морфем (корней, приставок, суффиксов, окончаний) там, где это возможно, является характерной чертой русской орфографии. Единообразие написаний значимых частей слов достигается тем, что в русском письме не отражаются позиционные чередования гласных и согласных фонем.

Чередования гласных и согласных звуков можно рассматривать на фонемном и фонетическом уровнях. Рассмотрим это положение на примере с гласными.

Безударные гласные в русском литературном языке отличаются от ударных краткостью, меньшей силой и более вялой артикуляцией. Это явление называется редукцией гласных. Редукция зависит от места гласного по отношению к ударному слогу, от качества предыдущего согласного, от качества самого гласного и от стиля произношения. Различают количественную и качественную редукцию.

При качественной редукции изменяется не только количество (долгота и сила), но и характер звучания гласного. Но качественной редукции (наряду с количественной) в русском языке подвергается только гласный /а/. Другие безударные гласные подвергаются только количественной редукции. Первую степень редукции обозначим над соответствующей буквой одной косой черточкой (ѝ), вторую - двумя (и)¹.

Приведем примеры. Так, в слове сто-ро-жи́л в первом предударном слоге -ро- произносится /а/, хотя и более краткое, более вялое, чем звук /а/, произносимый под ударением (обозначим его значком /Λ/). Во втором предударном слоге, а именно в слоге сто-, произносится редуцированный звук, обычно обозначаемый в фонетической транскрипции знаком /ъ/. Итак, слово сторожил произносится /стърΛжы́л/. Фонемный состав этого слова - /старажил/. Звук /Λ/ - это оттенок фонемы /а/ в позиции первого предударного слога (первая степень редукции). Звук /ъ/ - это оттенок фонемы /а/ в позиции второго предударного слога (вторая степень редукции).

85

Фонемный состав слова дирижер - /д'ир'ижо́р/. Редукция гласного /и/ - /д'ѝ ̀р'ѝжо́р/.

Редукция гласных не зависит от положения звука в морфеме.

Чередование - это принципиально иное явление. Из-за того, например, что в русских словах, в соответствии с нормами литературного произношения, в безударной позиции не произносится /о/, ударному /о/ морфемы в безударной позиции соответствует /а/; /о/ чередуется с /а/. Ср.: сто́рож, но сторо́жка (cт/a/рожка).

Таким образом, чередование - это мена звуков (фонем) в составе морфемы, или, иначе, фонемное различие вариантов (алломорфов) одной и той же морфемы.

В фонемное чередование вступают фонемы, находящиеся в одной морфеме соответственно в сильной и слабой позициях¹.

Позиционные чередования, если их рассматривать параллельно на фонемном и фонетическом уровне, можно обозначить так:

Поскольку в практическом письме обозначаются лишь фонемы, то описывать чередования на фонетическом уровне нет необходимости. Позиционным чередованием, таким образом, охвачены всегда только две фонемы. В наших примерах это /ó/‖/а/ и /э́/‖/и/.

86

Чередующиеся фонемы образуют фонемный ряд¹. Следует иметь в виду, что "взаимоотношения" фонем сильной и слабой позиции не всегда одинаковы. Фонемы, находящиеся в этих позициях (в составе одной и той же морфемы), могут не входить в отношения фонемного чередования, представляя собой одну и ту же фонему и образуя нулевой фонемный ряд, например: с/а́/д, с/а/до́вый, с/а/дово́д - /а́/‖/а/.

Это положение распространяется и на согласные. Ср., например: фонемный ряд /б/‖/п/ (дуба - ду/п/) и нулевой фонемный ряд /п/‖/п/ (супа - суп).

Орфографические трудности возникают при морфологическом правописании не только потому, что звуки подвергаются в потоке речи различным видоизменениям (и, в частности, редукции), а главным образом потому, что при позиционных чередованиях "перекрещиваются", пересекаются фонемные ряды (включая нулевые). Так, например, с безударным /и/ чередуется ударное /э́/: лес - леса́ (/л'и/са); а также ударное /а/: пять - пятак (/п'и/так). Кроме того, безударному /и/ соответствует и ударное /и́/: пить - питье (нулевой фонемный ряд). Значит, безударное /и/ может быть обозначено, по крайней мере, буквами: е (певец), я (пятак), и (питье), кроме того, еще буквами а (часы) и э (поэтический). Для того, чтобы определить, какой буквой нужно обозначить безударный гласный (т.е. гласный, находящийся в слабой позиции), нужно соотнести его с ударным гласным в той же морфеме (т.е. гласным, находящимся в сильной позиции) и обозначить той буквой, какой обозначается соответствующий ударный гласный.

Аналогичное явление наблюдаем с согласными. Например, фонема /к/, находящаяся в слабой позиции, может быть обозначена и буквой к, и буквой г (из-за пересечения фонемного ряда /г/‖/к/ с нулевым фонемным рядом /к/‖/к/). Ср.: слово смо/к/ (смесь ядовитых газов в атмосфере). Если в сильной позиции здесь /г/: смога (род. п. ед. ч.), то → смог, если /к/: смока, то → смок. Это слово (английское по происхождению) колебалось в своей орфографии (писали то смог, то смок). Сейчас принято написание смог.

Поскольку наибольшую трудность при письме вызывает обозначение безударных гласных, то общие принципы обозначения

87

фонем на основе морфологического принципа правописания мы рассмотрим именно на материале гласных фонем.

Назовем фонемные ряды гласных¹:

• 1) /о́/‖/а/ типа в/ó/ды - в/а/да́ (во́ды - вода́). Так же чередуются гласные после твердых шипящих в заимствованных словах: ш/о/к - ш/а/кировать (шок - шокировать). Заимствования из западноевропейских языков происходили тогда, когда /ж/ и /ш/ отвердели, и на них уже не оказывал влияния второй тип чередований, оказавший влияние на русские слова с шипящими /ж/ и /ш/, которые были в определенную историческую эпоху мягкими (см. четвертый тип чередований);
• 2) '/а́/²‖/и/ типа /п'а/ть - /п'и/так (пять - пятак), ч/а/с - ч/и/совой (час - часовой);
• 3) '/э́/‖/и/ типа /т'э/мь - /т'и/мнеть (темь - темнеть), ч/э/рнь - ч/и/рнеть (чернь - чернеть);
• 4) /э́/‖/ы/ - после твердых шипящих согласных, а также после твердых согласных, парных по твердости-мягкости в заимствованных словах. Ср.: ш/э/рсть - ш/ы/рстяной (шерсть - шерстяной), nam/э/тика - пат/ы/тический (патетика - патетический). Это чередование является производным от третьего ряда чередований: появление /ы/ вместо /и/ связано с твердостью предшествующего согласного;
• 5) /а́/‖/ы/ - после твердых шипящих типа ж/а/ль - ж/ы/леть (жаль - жалеть). Это чередование является производным от второго ряда чередований и отражает тот факт, что /ж/ и /ш/ когда-то были мягкими. [Ср.: ч/а/с - ч/и/совой (час - часовой).] Теперь на чередование /á/‖/ы/ после твердых шипящих оказывает влияние нулевое чередование /а́/‖/а/ типа тр/а́/вы - тр/a/вá: в нем наблюдается "притухание" чередования /а́/‖/ы/ и замена его чередованием /а́/‖/а/, ср.: ж/а/р - ж/a/ра́. Чередование /а́/‖/ы/ после твердых шипящих можно назвать фразеологическим (избирательным). Орфоэпические руководства специально перечисляют те слова, в которых сохраняется чередование /а́/‖/ы/ после твердых шипящих;
• 6) /и/‖/ы/ типа /и/зысканный - сверх/ы/зысканный (изысканный - сверхизысканный);
• 7) '/ó/‖/и/ типа /т'о/мный - /т'и/мнеть (тёмный - темнеть), ч/о/рный - ч/и/рнеть (чёрный - чернеть);
• 8) /ó/‖/ы/ - после твердых шипящих типа ж/о/лтый -ж/ы/лтеть (жёлтый - желтеть).

88

6-й фонемный ряд отличается от других фонемных рядов тем, что чередование /и/‖/ы/ не связано с ударением (ср.: безыглый и безынициативный). Оно связано с твердостью-мягкостью предшествующих /и/ и /ы/ согласных (ср.: взимать - иметь, но возыметь). Чередующееся /ы/ появляется только после твердых согласных.

7-й и 8-й фонемные ряды не вполне равноправны со всеми предыдущими. Позиционность чередований '/ó/‖/и/ и /ó/‖/ы/ своеобразна. Эти чередования являются надстройкой над чередованиями '/э́/‖/и/ (темь - /т'и/мнеть, см. 3-й ряд) и /э́/‖/ы/ (шерсть - ш/ы/рстяной, см. 4-й ряд). "Надстроенность" 7-го и 8-го рядов над 3-м и 4-м объясняется изменением /э/ в /о/ под ударением (или, иначе, "переходом" /э/ в /о/) (см. выше, с. 46).

Считая чередования '/ó/‖/и/ и /ó/‖/ы/ надстроенными, обозначаем их как чередования:

'/ó/

'/э́/

  ‖ /и/ и

/ó/

/э́/

  ‖ /ы/.

Эти чередования могут редуцироваться до чередований:

'/ó/

('/э́/)

  ‖ /и/ и

/ó/

(/э́/)

  ‖ /ы/.

Ср.: /т'о/р - /т'и/реть (тер - тереть) и ш/о/лк - ш/ы/лка́ (шелк - шелка). Под редукцией данного чередования понимается исчезновение (отсутствие) алломорфа с исконным ударным /э́/. (Исчезнувшее /э́/ обозначено в круглых скобках.)

Позиционно чередующиеся гласные звуки образуют четыре нулевых фонемных ряда:

• 1) /á/‖/a/: mp/á/вы - mp/a/ва - mp/a/вяной (на фонетическом уровне это чередование оттенков фонемы: /а́/‖/Λ/‖/ъ/);
• 2) /и́/‖/и/: /п'и/ть - /п'и/тьё - /п'и/тьевой (на фюнетическом уровне это: /и́/‖/ѝ/‖/ѝ ̀/);
• 3) /ы́/‖/ы/: д/ы/м - д/ы/мок - д/ы/мовой (на фонетическом уровне это: /ы́/‖/ы̀/‖/ы̀ ̀/);
• 4) /у́/‖/у/: /у/гол - /у/глы - /у/главой (па фонетическом уровне это: /ý/‖/ỳ/‖/ỳ ̀/).

Орфографические затруднения, которые возникают перед пишущим, когда необходимо обозначить фонемы, находящиеся в слабых позициях, объясняются направлением его мысли. Эти направления (как уже было показано выше) определяются наличием пересекающихся собственно фонемных рядов и наличием пересекающихся с собственно фонемными рядами нулевых фонемных рядов.

Покажем пересечение фонемных рядов гласных на моделях. Фонемы, находящиеся в слабых позициях, обозначим знаком "сл." ( = слабая позиция) внизу справа от знака фонемы.

89

Фонема /а_сл./ является точкой пересечения следующих фонемных рядов: /ó/‖/а_сл./; /а́/‖/а_сл./:

Фонема /и_сл./ является точкой пересечения следующих фонемных рядов: '/а́/‖/и_сл./; '/э́/‖/и_сл./; /и́/‖/и_сл./; '

/ó/

'/э́/

  ‖/и_сл./:

Фонема /ы_сл./ является точкой пересечения следующих фонемных рядов: /а́/‖/ы_сл./ (после твердых шипящих); /э́/‖/ы_сл./; /ы́/‖/ы_сл./;

/ó/

/э́/

  ‖/ы_сл./ (после твердых шипящих):

Фонема /у/ ни в какие пересечения фонемных рядов не вступает: /у́/‖/у_сл./:

90

Фонемы, находящиеся в слабых позициях, могут быть обозначены буквами, адекватными фонемам, возглавляющим как собственно фонемные, так и нулевые фонемные ряды. Исключение составляет невозможность обозначения фонем /и_сл./ и /ы_сл./ буквами ё и о (см. модели), поскольку чередования '/о́/‖/и/ и /ó/‖/ы/ носят надстроенный характер над чередованиями '/э́/‖/и/ и /э́/‖/ы/.

Модели наглядно показывают, что из всех гласных фонем, употребляющихся в слабых позициях, только /у_сл./ не является точкой пересечения фонемных рядов. Поэтому, несмотря на то, что фонема /у_сл./ может употребляться в слабой позиции (оттенки фонемы /у/ также, как оттенки фонем /ы/ и /и/, подвергаются в слабой позиции количественной редукции), ее обозначение на письме незатруднительно для пишущих.

Те случаи, когда встречаются орфографические ошибки при обозначении фонемы /у_сл./, относятся к случаям замен целых морфем, а не к случаям чередования фонем в пределах морфем. Именно заменой разных морфем объясняются орфографические трудности и ошибки в правописании глагольных окончаний типа видят ("видют"), борются ("борятся"), а также окончаний прилагательных типа новою / новую и т.п.

В описанных фонемных рядах стоящей вне пересечения фонемных рядов оказывается еще фонема /ы/ в тех случаях, когда с ней чередуется фонема /и/, попадая в положение после твердых согласных (парных по твердости-мягкости). Здесь чередование осуществляется независимо от ударения и в целом не в плане парадигматики¹, а в плане синтагматики², ибо оно является результатом сочетаемости свойств фонем /и/ и /ы/. Позиция /и/ и /ы/ по отношению к ударению может быть одинаково сильной и одинаково слабой. Позиция же согласного

91

перед /и/ и /ы/ является симметрично слабой по признаку мягкости-твердости¹.

Выявление системно связанных, позициоипо чередующихся пар фонем важно для орфографии потому, что написание определенной буквы в морфеме (например, в словоформе вода́ буквы о) не независимо от произношения, а очень строго им определяется. Теоретически здесь могут быть употреблены буквы о и а, но не может быть написана, например, буква у. Эта строгость определяется противопоставлениями фонем.

В словоформе во́ды выбора букв для обозначения /ó/ нет: фонема /ó/ может быть обозначена только буквой о. Ударная позиция после твердых согласных - сильная для гласных позиция: здесь могут быть употреблены все гласные фонемы, возможные после твердых согласных. В ударной позиции после твердых согласных фонеме /ó/ противопоставлены фонемы /а́/, /у́/, /ы́/, /э́/; поэтому ни одна из букв, адекватных перечисленным фонемам (включая /а́/), не может быть употреблена для обозначения фонемы /ó/. Написание буквы а для обозначения фонемы /ó/ в словоформе во́ды непригодно в такой же степени, как непригодно употребление букв ы, у, э (ср: "ва́ды", "ву́ды", "ви́ды", "вэ́ды"). Если же неадекватнофонемная буква все-таки употреблена (подобных случаев неадекватнофонемного употребления букв для ударный позиций много в английском письме), то написание становится иероглифическим.

В словоформе вода́ в первом слоге фонема /а/. Возможность обозначения фонемы /а/ буквой а сомнению не подлежит. Однако фонема /а/ в безударном положении может быть обозначена и буквой о². Фонема /о/ в соответствии с русскими произносительными привычками не употребляется в безударном положении (в русских словах), иначе говоря, противопоставление фонем /о/ и /а/ здесь не используется. Различие фонем /о/ и /а/ по одному из различительных признаков (огубленность) при наличии общих различительных признаков (неверхний подъем, задний ряд) делает возможным обозначение фонемы /а/ буквой о.

Обозначение безударного /а/ буквой о, а не а создает графическую экономию: морфема с позиционно чередующимися фонемами /ó/‖/а/ представлена в русском письме, в одном графическом варианте (во́ды - вода, а не во́ды - "вада"), что обеспечивает

92

возможность более быстрого отождествления однозначных морфем (а в конечном итоге и слов) при чтении и письме.

Такой способ обозначения фонем, находящихся в слабых позициях, называется морфологическим. Его строгое определение принимает следующий вид: морфологический принцип - это такой принцип обозначения позиционно чередующихся фонем, при котором сохраняется графическое единообразие морфемы; для достижения этой цели фонемы, находящиеся в слабых позициях, обозначаются буквами, которые адекватны фонемам сильных позиций.

По существу такое же определение (называя морфологический принцип морфематическим) предлагает Л.Р. Зиндер: "Морфематический принцип требует, чтобы для отражения на письме тождества морфемы ее фонемный состав передавался на письме по сильной фонетической позиции". Это определение более компактно¹.

2. Историческое образование морфологического принципа

Морфологические написания как
следствие изменений в звуковой
системе русского языка

Русское письмо старейшей поры было более фонетическим, чем сейчас. Так, произношение звука /а/ на месте буквы о в безударном положении, или так называемое аканье - мы пишем вода, а произносим /вада/, - появилось лишь в XII - XIII вв.

Иначе, чем сейчас, обстояло дело и с согласными. Наличие особых гласных звуков неполного образования, так называемых глухих или редуцированных, позднее исчезнувших в слабом положении, не позволяло звонким согласным "оглушаться", а глухим "озвончаться" под влиянием следующего согласного звука, если между ними оказывался такой гласный. Сейчас мы пишем лавка, хотя произносим /лафка/. Глухой /к/ уподобил себе по глухости звонкий /в/, иначе говоря, "оглушил" его. Произнося звук /ф/, мы сохраняем на письме букву в в силу морфологического принципа нашего современного письма (лавка, так как лавочник). В древнерусском языке это слово произносили со звуком /в/: /лавъка/. Буквой ъ ("ер") обозначался гласный неполного образования, близкий к /о/, который и предохранял согласный звук /в/ от оглушения под влиянием следующего /к/. Приведем в качестве примера еще слово кружька (так его раньше писали). В нем глухой

93

гласный звук /ь/, близкий к /э/, предохранял от оглушения звонкий /ж/. Теперь же с исчезновением этого гласного звука мы произносим /крушка/: звук /к/ уподобил себе по глухости звук /ж/,"превратив" его в /ш/.

Исчезновение глухих гласных фонем в слабом положении (XVII - XVIII вв.), усиление редукции безударных гласных, развитие аканья, изменения мягкости-твердости согласных привели к морфологическому правописанию.

Как теоретическая основа нашего правописания морфологический принцип был провозглашен в "Российской грамматике" М.В. Ломоносова (1755 г.) и окончательно утвержден Российской Академией в выпущенной ею грамматике (1802 г.).

Причины закрепления морфологических написаний

Итак, морфологический принцип сложился исторически: мы продолжаем писать те же буквы, которые когда-то писались в соответствии с произношением, хотя произношение уже изменилось. Именно потому современные морфологические написания называют иногда этимологическими¹, подчеркивая этим названием историческую сторону явления.

На причинах сохранения на письме тех букв, которые писались по произношению раньше, а теперь ему не соответствуют, следует остановиться подробнее, так как подобные написания не простая дань традиции.

Каковы же эти причины?

На этот счет существуют две точки зрения.

Известный защитник письма по произношению Р. Брандт (а его взгляды в этом отношении типичны) говорил и писал о том, что в морфологическом письме "усматривают то преимущество, что оно нам указывает на связь между родственными словами. Однако такие указания - дело совершенно бесполезное. Обыкновенно при этом... взламывают отпертую дверь: указывают на такую связь, которая и без того всякому ясна. Какая надобность подчеркивать родство слов лавка и лавочник, ставя в обоих букву в? Ведь и самый безграмотный лавочник, способный написать слово лавка через ф или , отлично сознает тесную связь, существующую между ним и его лавкой"².

94

Уже в приведенном отрывке можно усмотреть указание на другие реально существующие основания для того, чтобы признать морфологическое письмо целесообразным. Р. Брандт говорит, что морфологическое написание указывает на "такую связь, которая и без того всякому ясна" (разрядка наша. - В.И.). Он совершенно прав. Ясная каждому связь между словами лавка - лавок - лавочник; сказка - сказочка; дом - домовой и т.п. подавляет в нашем сознании различия в произношении корневой морфемы: она остается в сознании, как морфема лавк-, сказ-, дом-, хотя отдельные звуки в нем могут замениться другими.

Морфологический тип написаний, таким образом, существует прежде всего как следствие осознания "родственности" определенных корней, приставок, суффиксов, окончаний. Это и есть вторая точка зрения на причины закрепления морфологического правописания. Мы пишем слова в зависимости от понимания их состава. Изменения звукового (фонемного) состава морфем, вызываемые различными позициями составляющих ее звуков (фонем), не разрушают единства морфемы, а именно ее значения и осознанности этого значения носителем языка. Морфема остается в его сознании определенной смысловой единицей, отсюда - стихийное, неосознанное стремление не изменять ее написания, если это в произносительном отношении возможно.

В тех случаях, когда под влиянием определенных фонетических условий заменяется тот или иной звук морфемы, при письме всегда борются две тенденции: одна - обозначить этот звук так, как он произносится (лавочник, но "лафка"); другая тенденция - не разрушать графического единства чувствуемой как "одно и то же" морфемы лавк-. При победе первой тенденции складывается фонетическое правописание, при победе второй - морфологическое.

Сложившееся стихийно морфологическое письмо в дальнейшем сознательно поддерживается с практической целью, а именно для желательного единообразия в написании родственных слов и их частей и морфологических форм. Русская орфография, таким образом, осуществляет "связь писанно-зрительных представлений не только с представлениями произносительно-слуховыми, но также с представлениями морфологическими и семасиологическими"¹.

Важным и интересным для доказательства влияния морфологических ассоциаций на письмо является тот факт, что буквы не по звучанию, а по морфологическим ассоциациям пишутся

95

только тогда, когда пишущим осознается этимологический состав слова. Именно потому, что сейчас мы не осознаем расчлененности на морфемы таких слов, как где, здесь, везде, если, мы пишем их фонетически, а не "кде", "сдесь", "весьде", "естьли", как следовало бы их писать, если бы наше современное языковое сознание выделяло составляющие их части.

Потеря прямой соотнесенности с производящим словом (деэтимологизация) также может привести к фонетизации написания в производном слове, например: свадьба (хотя сватать). Ср.: молотьба (от молотить).

3. Влияние морфологических написаний на графику
(история написаний гласных после шипящих и ц)

Морфологическое правописание, основанное на единообразном графическом закреплении выделяемых нашим языковым сознанием значимых частей слова, "побеждает" слабые стороны звуко-буквенных соотношений в русской графической системе. Слабым звеном этой системы является, в частности, обозначение на письме гласных после шипящих и ц, поскольку оно не регулируется слоговым принципом русской графики.

Если возможность употребления букв а и я, у и ю после шипящих и ц легко разрешается на основе звукового значения как этих гласных букв, так и на основе звукового значения шипящих и ц (т.е. в пределах графики), то выбор букв е или о, и или ы после шипящих и ц осуществляется уже в рамках орфографии, на основе ее морфологического принципа.

Написание е/о после шипящих

Как уже говорилось, возможность написания е или о после шипящих (а также и после ц) появилась в связи с законом перехода /э/ в /о/ после мягких согласных под ударением (в том числе и после когда-то мягких /ж/, /ш/ и /ц/). Этимологическое /э/, перешедшее под ударением в /о/, после шипящих и /ц/, ввиду их непарности по мягкости-твердости, могло быть и обозначено (по выговору) буквой о. Существующее сейчас распределение в написании е и о после шипящих, а также после ц сложилось в основном стихийно на основе подравнивания написания одной морфемы к другой: морфемы с шипящими и ц "равнялись" на морфемы с нешипящими.

Победило написание о в следующих случаях:

1. В окончаниях прилагательных: чужо́й, большо́й, меньшо́й (устар.), старшо́й (просторечн.), так как русским прилагательным под ударением было присуще окончание с о - -ой, например: скупо́й, слепо́й, снегово́й, звуково́й и т.д. Таким образом, прилагательные с основой на шипящие легко влились в общий "отряд" полных прилагательных. Само собой разумеется,

96

что прилагательные чужо́й, большо́й и др. сохраняют о после шипящих и в косвенных падежах единственного числа: чужо́го, чужо́му, о чужо́м; большо́го, большо́му, о большо́м и т.д.

2. В суффиксе наречий: свежо́, хорошо́, горячо́, общо́, так как основная масса русских наречии, имеющих суффиксы -е/-о, - это наречия на -о. Особенно важна здесь ориентация на наречия с ударным суффиксом -о: смешно́, грешно́ и т.п.

3. В окончаниях существительных: а) в окончании именительного падежа единственного числа - плечо́ (как село́). Сюда же - харчо́. Собственно русских существительных среднего рода с ударным окончанием /э́/ сейчас нет; б) в окончании творительного падежа единственного числа существительных женского и мужского рода: душо́й, свечо́й, ножо́м, мечо́м и т.п.

Между окончаниями существительных с основами на шипящие и окончаниями существительных с основами не на шипящие возникли более сложные соотношения, чем это имело место в категории имен прилагательных и наречий. Графическое подравнивание в окончаниях существительных с основами на шипящие могло идти по двум графическим образцам, а именно по образцу с буквой е в окончании (буква ё уже со времени своего "рождения" была малоупотребительна) и с буквой о в окончании:

В ударных окончаниях имен существительных произносится только звук /о/. В формах землей, конем в окончании произносится тоже звук /о/, однако написанию здесь буквы о препятствует слоговой принцип графики. В /о/ здесь перешло этимологическое /э/ по закону изменения, или, иначе, перехода /э/ в /о/, ср.: во́лей, но земле́й; оле́нем, но коне́м. Такие же соотношения наблюдаем и у форм с шипящими: ча́шей, но душо́й; ча́щей, но пращо́й; пла́чем, но мечóм; сто́рожем, но ножо́м. Различие только в том, что произносимое после шипящих /о/ можно и обозначить соответствующей буквой. Закреплению окончаний -ой, -ом после шипящих, несомненно, способствовал менее ограниченный слоговым принципом графики

97

первый графический образец окончаний существительных (сосно́й, столо́м). Таким образом, и здесь сыграло свою роль морфологическое подравнивание.

Я.К. Грот в своем исследовании "Спорные вопросы русского правописания...", говоря о вышеперечисленных случаях как о таких, когда после ж, ш, ч, щ было "удобно писать о", так как в подобных формах эта буква "свойственна и при других согласных", отмечал тем не менее, что в окончаниях имен существительных мужского рода (мечом, ножом) написание буквы о "еще малоупотребительно"¹. В 5-м издании и последующих практического руководства "Русское правописание" это вылилось у него в следующую формулировку: "Позволительно также писать о в творит, падеже ед. ч. сущ. имен: ножом, палашом, плечом, душою, свечою"².

В первом издании "Русского правописания" Я.К. Грот безоговорочно писал, что "установилось оно (написание буквы о. - В.И.) в окончаниях... душой, свечой"³, но зато для слов мужского рода было указано: "пишут: мечем, палашем..."⁴. Однако распространявшееся и на формы мужского рода стихийное морфологическое подравнивание, к которому он относился явно одобрительно, и вызвало соответствующее изменение в рекомендациях Я.К. Грота, так как рекомендации вытекали у него обычно из живой практики письма.

4. В уменьшительном суффиксе имен существительных -ок. Морфологическое подравнивание сказалось и на закреплении о в суффиксе -ок: ярлычо́к, флажо́к, петушо́к, ремешо́к и т.п.

Существительные горшо́к, сверчо́к, мешо́к (именно с написанием о) отмечены, в частности, у Ломоносова, хотя он замечает, что они "умалительных силу потеряли"⁵.

На написание буквы о после шипящих здесь влиял суффикс -ок, закономерно употребляющийся с о после твердых согласных: листо́к, голубо́к, носо́к и т.п.

После мягких согласных уменьшительный суффикс с ударным гласным /o/ имеет графический вид -ек (мы пишем стебелек), но употребление буквы е на месте звучащего /о/ здесь так же, как и в окончании землей, непреодолимо ограничено слоговым принципом русской графики. Поэтому после всегда непарных по твердости-мягкости шипящих, где нет вынужденной необходимости равняться на ограниченный слоговым

98

принципом русской графики суффикс -ек (где е обозначает /о/ безусловно, целесообразно написание -ок.

5. В уничижительно-уменьшительном суффиксе имен существительных -онок - -онк(а): волчо́нок, мышо́нок, моржо́нок; речо́нка, одежо́нка, душо́нка и т.п.

Закреплению такого написания, по-видимому, способствовало написание слов типа колонка, запонка, перепонка, картонка и т.п., с конечной частью -онк(а), хотя в этих словах и нет суффикса -онк. С уменьшительно-ласкательным и пренебрежительным суффиксом в русском языке чаще употребляются существительные с мягкой основой (лошадь - лошаденка, олень - олененок, хотя ср.: сова - совенок, лев - львенок). Хотя суффикс -енк в положении не после шипящих является единственным графическим вариантом, влияние его на соответствующий, суффикс после шипящих при наличии другого конкурирующего влияния, по-видимому, было слабым.

6. В суффиксе имен прилагательных -ов-: ежо́вый, ершо́вый, лещо́вый.

Закреплению суффикса -ов-, а не -ев- способствовало то, что в именах прилагательных графически более сильным является суффикс -ов-: ольхо́вый, чепухо́вый, пухо́вый, бордо́вый и т.п. (он сохраняется и в безударном варианте: горо́ховый, оре́ховый и т.п.). Вариант суффикса -ов- - суффикс -ев- - является графически вынужденным, поскольку он употребляется после мягких согласных: рублевый, непутевый и т.п. (в безударном положении: тю́левый, ма́рлевый). Кроме того, прилагательных с суффиксом -ев- значительно меньше в русском языке, чем прилагательных с суффиксом -ов-.

Написания с е на месте произносимого /о/ удерживались после шипящих в тех случаях, когда в тех же морфемах после мягких согласных на месте произносимого /о/¹, по требованию слогового принципа русской графики, неизбежно и обязательно писалось е.

Написание е победило в следующих случаях:

1. В суффиксах страдательных причастий прошедшего времени (написание сохраняется и при переходе причастий в прилагательные): облегченный, обреченный, печеный, копченый, ученый, сушеный, сокращенный, смущенный, мощеный и т.п.

Суффикс страдательных причастий имеет два варианта: либо -енн-(-ен-), либо -нн-(-н-) [после а/я: -анн-(-ан-), -янн-(-ян-)]: застреленный, пудреный, избранный, мазаный, расстрелянный, стреляный.

При переходе /э/ в /о/ наряду с /энн/ и /эн/ в устной

99

речи появился звуковой вариант /онн/ и /он/, однако из-за слогового принципа русской графики он мог получить выражение на письме (если глагольная основа заканчивалась не на шипящий) только в виде варианта -енн-: воспаленный, врожденный, плетеный и т.д.

После шипящих звуковой вариант /онн/ мог получить выражение на письме, так как графика это допускает: "заключонный", "лишонный", "копчоный", "мочоный", "учоный". Однако влияние единственного графического варианта -енн-(-ен-), употребляющегося после других согласных, оказывалось очень сильным, и практичеки возможное написание причастного суффикса в виде графического варианта -онн-(-он-) после шипящих не привилось.

Кроме того, устойчивости написания -енн-(-ен-) после шипящих способствовало и то, что причастный суффикс -енн-(-ен-) после глагольных основ на шипящие бывает и с безударным гласным: растрево́женный, предназна́ченный, смо́рщенный, пе́рченый, ко́шеный и т.д.

Влияние зрительного комплекса -енн-(-ен-) настолько велико, что почти полностью подавляет осознанность звучащего комплекса /онн/. Ср.: ви́денный и рождённый, па́реный и варёный. Сохранению осознанности комплекса -енн-(-ен-) как суффикса причастных форм способствуют также колебания ударения в причастных формах и вызываемая этим неустойчивость звукового комплекса /онн/: раздроблённый - раздро́бленный, унижённый - уни́женный, заворожённый - заворо́женный, заснежённый - засне́женный, приглушённый - приглу́шенный и т.п.

2. В глагольных окончаниях первого спряжения: течешь, течет, течете; бережешь, бережет, бережете и т.д.

Русские глаголы имеют две разновидности спряжения. Первую - с личными окончаниями -у(-ю), -ешь, -ет, -ем, -ете, -ут(-ют). Это глаголы первого спряжения, например: сохну, сохнешь, сохнет, сохнем, сохнете, сохнут. И вторую - с личными окончаниями -у(-ю), -ишь, -ит, -им, -ите, -ат(-ят). Это глаголы второго спряжения, например: сижу, сидишь, сидит, сидим, сидите, сидят. При переходе /э/ в /о/ в устной речи появились звуковые варианты /ош/, /от/, /ом/, /от'э/ у личных окончаний глаголов первого спряжения: бе/р'ош/, бе/р'от/, бе/р'ом/, бе/р'от'э/, однако из-за слогового принципа русской графики на письме это /о/ могло быть выражено буквой ё, а не о: берёшь, берёт, берём, берёте, на практике же это обычно не ё, а е: берешь, берет, берем, берете и т.д.

После шипящих звуковой вариант с /о/ мог получить выражение на письме: "печошь", "печот", "печом", "лжот", "лжом", "лжоте", однако не получил его. Этому способствовали те же причины, какие помогли закреплению после шипящих

100

графически единообразного причастного суффикса -енн-(-ен-), а именно: влияние глагольного окончания с буквой е (даже при произношении /о/) после других согласных (течет, лжет и т.д., как берет, везет и т.д.); влияние окончания с е после шипящих же, когда окончание безударно (печет, лжет и т.д., как выпечет, пишет и т.д.); осознанность окончаний с е как типовых для глаголов первого спряжения, противопоставленных окончаниям с и глаголов второго спряжения.

Личные окончания и суффикс страдательных причастий прошедшего времени часты в употреблении, и, конечно, если "в бесчисленном множестве случаев этот обычай (писать е на месте произносимого /о/. - В.И.) не мешает правильному произношению, то естественно, что и после шипящих нет необходимости всякий раз означать на письме выговор, изменяющий е в ё"¹.

3. В формах прошедшего времени глаголов: шел, жег, ожег, поджег.

Мы пишем их так же, как глаголы вел, брел, мел, нес. Здесь, как после шипящих, так и после нешипящих, на месте графического е (употребляемого обычно вместо ё) под влиянием форм типа вел (где написание о невозможно благодаря слоговому принципу русской графики) не закрепилось написание о и в глаголах с шипящими.

4. В суффиксе -ер-, выделяемом в некоторых интернациональных словах, являющихся названиями лиц по роду деятельности: дирижер, ретушер, коммивояжер, стажер и т.п. Написание -ер- поддерживается аналогичными названиями, в которых этот суффикс следует не после шипящих: режиссер, гравер, боксер, суфлер и т.п.

5. В корне слова, если при образовании других слов с этим корнем или при изменении формы слова в этом корне после шипящих звучал либо ударный гласный /э/, либо безударный гласный, с которым чередовался ударный гласный либо /э/, либо /о/.

Приведем примеры изменения формы слова:

• 1) существительное щека - ед. ч.: им. п. щека́, род. п. щеки́, дат.п. щеке́, вин. п. щёку /ш'чоку/, тв. п. щеко́й, предл. п. о щеке́; мн. ч.: им. п. щёки /ш'чок'и/, род. п. щёк /ш'чок/, дат.п. щека́м, вин. п. щёки /ш'чок'и/, тв. п. щёками /ш'чокъми/, предл. п. о щеках /ш'чокъх/;
• 2) местоимение что - им. п. что, род. п. чего, дат.п. чему, вин. п. что, тв. п. чем, предл. п. о чём /чом/.

Примеры однокореиных слов с чередующимися гласными: же́нский - жёнушка, че́ртит - чёрточка, ше́рсть - подшёрсток,

101

щель - щёлка и т.п. Сюда же примыкают и такие однокоренные слова с ударным корневым /о/, с которым соотносятся безударные /и/ и /ы/: жёлтый - желтизна (ж/ы/лтизна), пощёчина - щека (щ/и/ка) и т.п.

Там, где указанное чередование не наблюдалось, стихийно закрепилось написание о: жом, чох, шок, шов, чопорный и в нек. др. подобных же словах¹. Эти слова не с чем сравнивать, написание е ничем зрительно не поддерживалось. Поэтому е здесь только мешало, слова жом, чох и т.п. как бы подравниваются к словам гол, дог, дож, кок и т.п.

Несмотря на имеющееся чередование, закрепилось написание о также в существительном поджог (ср.: поджечь) "как бы для отличия от глагольной формы поджег"².

В некоторых корнях с чередующимися гласными написание е было неустойчиво, что и отмечалось в орфографических словарях вплоть до унификации 1956 г., например: желудь и жолудь, желоб и жолоб, чеботы и чоботы и т.п.

Я.К. Грот, изучив употребление е и о после шипящих, уловил определенные закономерности в этом употреблении и описал их в своей книге "Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне". Его рекомендации, данные в вышедшем позднее руководстве "Русское правописание", нельзя даже назвать правилами в собственном смысле этого слова: он сообщает о принятом обычае писать так или иначе.

В 1956 г., когда был опубликован впервые созданный в истории русского правописания полный свод правил, исторически сложившиеся написания е и о после шипящих (с небольшой унификацией колеблющихся случаев) были приняты как обязательные. Это были уже именно правила (см. § 4 "Правил русской Орфографии и пунктуации").

Написания е и о после шипящих внешне распределились по двум линиям - в именных суффиксах и окончаниях обычным является написание о: рожок, медвежонок, книжонка, ежовый, смешон, свежо, княжон, плечо, ножом, чужой; в глагольных суффиксах и окончаниях обычным является написание е: напряженный, напряженность, ученый, ученость, затушевывать.

Выпадает из этой системы противоположения именных и глагольных морфем именной суффикс -ер- (дирижер и т.п.). Однако этот суффикс связан с глагольным словообразованием - слова с суффиксом -ер- соотносительны с глаголами на -ировать: дирижер - дирижировать, ретушер - ретушировать и тд.

102

Некоторые сдвиги в этой системе и заметные трудности при письме создаются тоща, коща эти линии перекрещиваются. Так, слово тушенка внешне похоже на словообразовательный тип книжонка, а по сути оно соотносится с причастием тушеный. Созвучные ножовка и ночевка соотносительны: первое слово - с именным типом (ножовый), и в нем пишется после шипящей о, а второе - с глагольным (ночевать), и в нем после шипящей пишется е.

Очень важно учитывать сложившиеся соотношения в написании именных и глагольных суффиксов при решении вопросов правописания, когда появляются новые слова и возникает необходимость их оформления. Так, в орфографических словарях еще не зафиксированы новые слова мелоч^е/oвка и реч^е/oвка. Первое из них приводится в словаре "Новые слова и значения" (М., 1984). Дается написание мелочевка. Но это словарь не орфографический и приводит те написания, которые встречаются в печати. В печати встречаются написания и мелочевка и мелочовка. Преобладают первые. Это и фиксирует словарь. Однако написание именного суффикса с буквой е выпадает из системы сложившихся написаний и не может быть поддержано. Этот вопрос хорошо прокомментирован в кн. В.Ф. Мейерова "Типология буквенных орфограмм" (Иркутск, 1988. С. 109). Аналогична ситуация со словом реч^е/oвка. Словари его не фиксируют. Консультационный отдел журнала "Русская речь" (1985. № 5. С. 61) рекомендует написание речёвка, с чем трудно согласиться. Справедливо не соглашается с таким решением журнала В.Ф. Мейеров ("Типология...". С. 110). Системны мелочовка, речовка¹.

Написание е/о после ц

После ц в русском языке никогда не следуют ни личные глагольные окончания первого спряжения, ни причастный суффикс -енн-(-ен-), т.е. никогда не следуют такие продуктивные морфемы, которые, употребляясь после других согласных, имеют в своем составе е. Таким образом, после ц при передаче на письме ударного /о/, этимологически восходящего к /э/, не было необходимости сохранить графическое е, что существует прежде всего при написании глагольных окончаний первого спряжения и суффикса страдательных причастий прошедшего времени.

Глагольные формы с наличием ц в основе ограничиваются лишь словами типа танцевать, гарцевать, вальцевать и т.п.

103

(к тому же малочисленными). Личные глагольные формы их оканчиваются на -цую, -цуешь, а страдательные причастия прошедшего времени от этих глаголов не образуются.

При передаче на письме /о/, этимологически восходящего к /э/, после ц наблюдалась та же морфологическая тенденция, какую мы наблюдали при складывающемся обычае писать е/о после шипящих.

После ц закреплялось написание о при произнесении /о/ в ударных окончаниях имен существительных, ибо для имен существительных окончания с о являются сильной графической моделью: лицо́, как село́, про́со (форма лицо́ - наряду с лице́ - указывается уже в "Российской грамматике" Ломоносова¹); кольцо́м, как село́м, про́сом; огурцо́в, как зубо́в, оре́хов, но безударные окончания пишутся с е: полоте́нце, как по́ле, полоте́нцем, как по́лем; па́льцев, как злоде́ев.

Закрепилось написание о после ц в суффиксе -овск-: отцо́вский, спецóвский и т.п., так как именно вариант с о является графически сильным - после других твердых согласных он употребляется как под ударением: бесо́вский, черто́вский, старико́вский, так и без ударения: де́довский, ма́ртовский, рабко́ровский. Вариант -ёвск-, встречающийся в единичных случаях после мягких согласных (кремлёвский), является графически вынужденным.

Окончания с графическим о, передающим звук /о/, после ц многочисленны (кольцо́, яйцо́, крыльцо́ и т.д.), так как многочисленны именные основы на ц. Поэтому после ц легче, чем после шипящих, установить единое графическое о для обозначения ударного /о/ и в малочисленных суффиксальных морфемах слов типа вальцо́вка, танцо́р, и в корневой морфеме с /о/: цо́кот.

Действующее сейчас правило о написании е/о после ц изложено в § 6 "Правил...".

Написание и и ы после всегда
твердых шипящих (ж, ш) и ц

Написания жи, ши, ци в историческом плане традиционны. Сейчас они нефонетичны. Когда звуки /ж/, /ш/, /ц/ были мягкими, эти написания были фонетическими: тогда на месте буквы и произносился звук /и/. Сейчас произносится звук /ы/, а пишется буква и. Однако в этом ряду традиционных написаний появилось и фонетическое написание цы.

Почему же до сих пор полностью сохраняется традиция в написании сочетаний жи, ши и не полностью для ци, ведь написание

104

ы спорадически "пробивалось" и после ж, ш (в истории русской письменности были зафиксированы такие написания, как "слышым", "держы" и т.п.)?

Сохранность написаний жи, ши поддерживается морфологическими и фонетическими аналогиями. Главным образом это объясняется тем, что жи, ши находятся в таких рядах морфологических соотношений, которые в истории развития и закрепления письменной формы русского языка способствовали тому, что после шипящих сохранялось написание именно и. Кроме того, нефонетические написания жи, ши поддерживались и поддерживаются фонетическими написаниями чи, щи, встречающимися в тех же морфологичеких рядах. Буквосочетание же ци попало в иные ряды морфологических соотношений.

Есть и чисто фонетические причины, способствующие сохранению написаний жи, ши, а именно: буквосочетание жи иногда соответствует произношению. Так, в глаголах типа визжит, брюзжит на месте орфографического зж даже еще по современным (хотя уже и устаревающим) нормам произношения может произноситься мягкий долгий звук /'/, и тогда, естественно, после него звучит /и/, а не /ы/.

Морфологические соотношения для жи, ши следующие.

После ж, ш по их положению в слове часто следует окончание форм 3-го лица единственного числа глаголов второго спряжения: спешит, бежит, визжит, брюзжит, держит и т.п.

В соответствии с произношением после ж и ш можно писать ы, однако написание и поддерживается морфологической аналогией с продуктивным фонетическим окончанием -ит, когда оно следует не после шипящих: сидит, видит, дымит, ценит, солит и т.п., а также и после шипящих, но мягких: ворчит, пищит и т.п.

После шипящих ж, ш в соответствии с их положением в слове, так же как и после других согласных (в том числе и после шипящих ч, щ), может следовать конечное -и форм повелительного наклонения. Ср. фонетические написания: неси, вези, не броди, скачи, не пищи, с одной стороны, и пишущиеся по аналогии: лежи, пиши, держи, не визжи, не брюзжи и т.п. - с другой. Написание и в формах неси, вези и т.д., соответствующее произношению, морфологически влияет на написание и после ж, ш, способствуя сохранению буквосочетаний жи, ши. Кроме того, написание конечного -и после шипящих поддерживается еще сохраняющимся произношением долгого мягкого /'/ в формах не визжи, не брюзжи и т.п.

Такое же влияние наблюдаем и в неопределенной форме глагола, когда после твердых шипящих ж, ш следует так же, как и после других согласных (в том числе и после мягких шипящих ч, щ), конечное -и глагольных основ. Ср.: шутить,

105

просить, дарить, кормить, кончить, обобщить, с одной стороны, и тревожить, освежить, предложить, смешить, тормошить, совершить - с другой.

Таким образом, возможность написания ы после шипящих не поддерживается морфологическими аналогиями.

Звуком же /ц/, в отличие от шипящих, не заканчиваются глагольные основы, поэтому после ц не встречаются ни глагольная морфема -ит (окончание форм 3-го л. ед. ч.), ни глагольная морфема -и (показатель формы повелительного наклонения), ни морфема -и как показатель глагольного класса.

Имена существительные с основами на шипящие распределились по типам склонения так, что тоже находятся под влиянием морфологических аналогий.

Так, имена существительные женского рода с конечными твердыми шипящими типа упряжь, брошь склоняются так же, как имена существительные типа лань, и так же, как ночь и вещь:

В формах родительного, дательного и предложного падежей единственного числа имена существительные этого типа склонения имеют окончание -и. После твердых шипящих это и, являясь лишь орфографическим, легко удерживалось, так как окончание существительных на твердые шипящие обычно безударно (за исключением окончаний в словоформах: во лжи, во ржи, в глуши) и поддерживается окончанием -и после мягких шипящих. Кроме того, сохранению -и в этом типе склонения способствовало и то, что слов женского рода с конечными твердыми шипящими мало и большинство из них имеет такое значение, что обычно не образует форм множественного числа с ударным окончанием.

Существительные мужского рода с конечными твердыми шипящими типа пляж, ландыш имеют в форме родительного падежа множественного числа такое же окончание (пля́жей, ла́ндышей), какое имеют существительные мягкой разновидности склонения (конь - кони - коней, ключ - ключи - ключей, плащ - плащи - плащей), а не твердой (стол - столы - столов). Это поддерживает сохранность написания и после ж, ш в окончаниях именительного падежа множественного числа. Если в форме род. п. мн. ч. коней - им. п. мн. ч. кони, следовательно, в форме род. п. мн. ч. пляжей - им. п. мн. ч. пляжи, в

106

форме род. п. мн. ч. ландышей - им. п. мн. ч. ландыши. Таковы же морфологические соотношения и при склонении типа юноша (в форме род. п. мн. ч. юношей - им. п. мн. ч. юноши).

Существительные женского рода, имеющие основы на твердые шипящие и окончание -а в форме именительного падежа единственного числа типа кожа, ноша склоняются так же, как роща, туча: кожи, ноши, рощи, тучи. Но слов на -жа вообще мало, и среди них слова с ударным окончанием единичны. Немного и слов на -ша. Бо́льшая часть из них - имена существительные женского рода типа секретарша, библиотекарша (позднейшего образования и часто просторечного употребления). Поэтому, видимо, и не произошло выделения существительных женского рода с основой на -ж, -ш в особый графический тип склонения: кожа - "кожи", ноша - "ношы".

Появлению буквосочетания цы, кроме твердости звука' /ц/, способствовало полное отсутствие для буквосочетания ци морфологических ассоциаций с глагольными окончаниями [так как нет глагольных форм на -цит (ср.: бежит), -ци (ср.: лежи)], а также наличие морфологических ассоциаций с именами существительными, изменяющимися по типу стол - столы - столов. Ср.: отец - отцы - отцов. Сохранение появившегося в окончаниях написания цы хорошо поддерживалось тем, что конечное ы в именах существительных на -цы очень часто ударно: гребцы́, зубцы́, певцы́, ловцы́, а слова мужского рода, оканчивающиеся во множественном числе на -цы, очень многочисленны. Отсюда буквосочетание цы распространилось и на окончания многочисленных слов женского рода типа овца: овца - овцы́ - о́вцы.

Интересно и существенно отметить, что во время дискуссии 1964 г. наблюдалось самое активное сопротивление предложенному Орфографической комиссией написанию "огурци" и т.п. ("молодци", "отци", "старци"...). Комментируя это сопротивление, Л.Р. Зиндер полагает, что этому способствует осознанность окончания -ы (огурцы, молодцы) как самостоятельной фонемы. Здесь фонема во временно́й протяженности совпадает с морфемой¹.

Устойчиво сохраняется буквосочетание ци в тех морфемах, которые ассоциируются с аналогичными морфемами, имеющими и после других согласных, например, и после ц в именах существительных женского рода с основой на йот типа станция, грация, милиция, интонация, рационализация, централизация, ассоциация и т.д. (причем в словах на -ция /ы/ всегда

107

безударно) - им соответствуют такие слова, как армия, сессия, копия, пенсия, экскурсия. Гласный /и/, предшествующий конечному звуку основы (йоту), в словах не на -ция может быть и ударным: анеми́я (ане/м'и́йа/), тирани́я, астени́я. Слов мужского рода типа панариций, патриций (ср.: критерий, цикорий и т.п.) мало.

Указанная морфологическая соотносительность, естественно, сохраняется и в формах косвенных падежей: станций, революций - так же, как линий, армий, тираний и т.п.

Немногочисленные слова на -цина, -жина, -шина, также на -цинка, -жинка, -шинка соотносительны с многочисленными словами с конечной частью -ина, -инка, следующей не за твердыми шипящими и ц. Ср.: медицина, рогожина, вершина, снежинка, горошинка - и доктрина, плотина, развалина, глубина, толщина, складчина, крупинка, пылинка и т.д.

Глаголы с исходной частью на -цировать, -жировать, -шировать соотносительны с многочисленными глаголами на -ировать не после твердых шипящих и ц. Ср.: квалифицировать, дирижировать, фаршировать и т.п. - и импровизировать, реформировать, иллюстрировать и т.д.

В корнях слов сейчас пишутся жи-, ши-, ци-. Исключение составляют четыре слова: цыган, на цыпочках, цыц, цыпленок (и однокоренные). После ж, ш буква и пишется в русских словах, и именно по традиции (живой, жизнь, жир; шить, широкий и т.п.).

После ц в корнях слов буква и пишется на иных основаниях. Слова с буквосочетанием ци в корне обычно заимствованные. После ц пишется и в соответствии с мягким или полумягким произношением в языке-источнике тех звуков, которые передаются в русском языке буквой ц. Например: цивилизация - от лат. civilis - гражданский; цикл - от гр. kyklos - колесо; цитадель - итал. citadella - городок; цитата - от лат. cito - призываю в свидетели, и т.п. Четыре слова-исключения с цы - это слова русские (цыц, цыпленок, на цыпочках) и давно обрусевшее слово цыган.

После ж, ш, ц графически удобно было бы писать всегда либо только и, либо только ы. Меньшая ломка - писать везде и. Но написания с ы не всегда морфологически целесообразны. Так, слова типа отцы стоят в одном ряду со словами типа столы. Написание же после ж, ш, ц только ы во многих случаях шло бы вразрез с сильными морфологическими аналогиями. Между тем ценность коротких чисто графических правил часто отступает перед удобством морфологического правописания. Такое правописание, как это иллюстрировалось выше, "поднимает" нас над звуками, позволяет писать поморфемно, не думая все время о шипящих и их особом положении в системе русских звуков и русской графики.

108

Общие выводы

Итак, было показано влияние морфологических аналогий на судьбу написаний е/о и и/ы после шипящих и ц. Какому же орфографическому принципу отвечают эти написания?

Поскольку выбор написаний е или о после шипящих и ц осуществляется для обозначения ударного гласного, то как будто бы морфологический принцип орфографии здесь ни при чем. Морфологическому принципу отвечает обозначение гласных в слабых позициях: шерстяно́й (как шерсть), черне́ть (как чернь). Однако, в силу того, что целью такого обозначения фонем, которое считается отвечающим морфологическому принципу орфографии, является графическое единообразие морфем, написания типа желтый (ср.: желте́ть), шерстка (ср.: шерстяно́й), черный (ср.: черне́ть), шелк (ср.: шелка́), бережет (ср.: несет), напряженный (ср.: угнетенный) и т.п. в бо́льшей степени отвечают общей идее морфологического принципа (эта идея - графическое единообразие морфем), чем написания типа "жолтый" (ср.: желтеть), "шорстка" (ср.: шерстяной), "чорный" (ср.: чернеть) и т.д. Именно поэтому написания типа желтый и т.п. можно считать отвечающими морфологическому принципу.

Написания жи, ши, ци (цы), как было показано, вошли в определенные графико-морфологические структурные типы слов, и поэтому можно утверждать, что рассмотренные орфограммы находятся в общем русле морфологических написаний и в этом смысле примыкают к написаниям, основанным на морфологическом принципе.

Можно, таким образом, подытоживая, сказать, что морфологическому принципу отвечает не только обозначение фонем слабых позиций, но иногда и обозначение фонем сильных позиций, в тех случаях, когда в сильных позициях графика предоставляет возможность выбора букв (что бывает, в частности, при обозначении гласных после шипящих и ц), а сам выбор осуществляется на основе графического подравнивания морфем с шипящими и ц к морфемам тождественного значения с нешипящими согласными.

4. Нарушения и ограничения морфологического
принципа правописания

Нарушения представлены в следующих случаях.

1. Написание только двух согласных тогда, когда морфологически должны быть написаны три, и одной согласной, когда морфологически должны быть написаны две.

Это может быть, например, на стыке приставки и корня. Ср.: рас + ссориться и рас + сердиться пишутся одинаково с

109

двумя с: рассориться, рассердиться. Написание двух с (а не трех) в слове рассориться объясняется тем, что в русском языке есть только две степени долготы согласных: согласные могут быть либо долгими (что на письме передается написанием двух букв, ср.: ка́сса), либо недолгими (что передается написанием одной буквы, ср.: коса́). Третьей степени долготы согласных не существует, поэтому написание трех одинаковых согласных ("расссориться") фонетически бессмысленно¹.

Долгие согласные, благодаря их графической передаче двумя одинаковыми буквами, называют также двойными. Одинаковые согласные звуки могут передаваться на письме и неодинаковыми буквами (ср.: бесшабашный /б'иΛба́шный/).

В отношении передачи на письме трех морфологически необходимых согласных примечательно причастие возжженный. Орфография этого слова колебалась. Словари его давали то морфологически (с зжж)², то фонетически (с зж)³. Звук /з/ перед последующим /ж/ заменяется звуком /ж/; для передачи же долгого, или, что то же, двойного /жж/, достаточно двух букв - зж (з + ж). Победило подчеркнуто морфологическое написание: возжженный.

Так же две, а не три согласные пишутся на стыке корня и суффикса. Ср.: ванн(а) + н + ая (комната) и длин(а) + н + ая (дорога) пишутся одинаково с двумя н: ванная и длинная, в то время как слово ванная в соответствии с морфологическим принципом правописания следовало бы писать с тремя н.

Одна согласная, а не две пишутся в таких словах, как кристальный (хотя кристалл), финка, финский (хотя финн), колонка (хотя колонна), пятитонка (хотя тонна), оперетка (хотя оперетта).

2. Не отвечают морфологическому принципу такие написания, как таблитчатый (ср.: таблица), крупитчатый (ср.: крупица), добытчик (ср.: добыча) и т.п. Написание буквосочетания тч вместо цч и чч для обозначения /чч/ чисто условно (в

110

русских словах не приняты буквосочетания цч и чч. Но ср. заимствованное: каприччо).

3. Нарушают морфологический принцип орфографии написания, отвечающие фонетическому принципу. Они рассмотрены особо (см. ниже, § 16).

От написаний, нарушающих морфологический принцип, следует отличать написания, также не сохраняющие единства графического облика морфем, но не сохраняющие это единство абсолютно непреодолимо. Их считают ограничениями морфологического принципа¹.

Выделяют ограничения, связанные с наличием исторических чередований (бегу - бежишь), и ограничения, вызываемые слоговым принципом русской графики (ср.: зола, но земля).

В приведенных образцах морфемы пишутся, действительно, не единообразно (бег-, но беж-; -а, но -я), однако ни в первом, ни во втором случае нет орфограмм, и случаи эти - вне компетенции орфографических принципов вообще. В словоформах бегу - бежишь позиции для чередующихся согласных сильные, и фонемы могут быть обозначены только адекватными им буквами.

Таким образом, не морфологический принцип ограничен историческими чередованиями, а за счет исторических чередований фонем, которые должны передаваться только адекватнофонемно в исторически обусловленных вариантах морфем, а также за счет вариантов основ ограничено графическое единообразие морфем. Ср.: баран - барашек; приемлю - приять; сухой - сохлый, засушливый и т.п.

Морфологический принцип никакого отношения к обозначению исторически чередующихся фонем (кроме случаев, когда исторические чередования совпадают с позиционными) не имеет.

111