Кризисы в культуре, по мнению Ницше, прежде всего отвергают идею прогресса в культурном развитии человечества. В культуре возможны сбои, возвраты в прошлое, тупиковые движения. Следовательно, не всякое преодоление человеческого духа есть непременно поступательный ход. Не исключены паузы и провалы. "Человечество не представляет собою развития к лучшему, или к сильнейшему, или к высшему, как в это до сих пор верят. "Прогресс" есть лишь современная идея. Теперешний европеец по своей ценности глубоко ниже европейца эпохи Возрождения, поступательное развитие решительно не представляет собою какой-либо необходимости повышения, усиления".
Обращаясь к христианству, Ницше полагает, что понять его можно единственно в связи с той почвой, на которой оно выросло. Вся работа античного мира, по Ницше, оказалась напрасной. Между тем гранитом самосознания эллинизма был заложен лишь фундамент к работе тысячелетий. Там были уже все предпосылки к научной культуре, все научные методы, было твердо поставлено великое несравненное искусство хорошо читать, - эти предпосылки к традиции культуры, к единству науки.
142
"Христианство, - утверждает Ф. Ницше, - погубило жатву античной культуры, позднее оно погубило жатву культуры ислама. Чудный мавританский культурный мир Испании, в сущности более нам родственный, более говорящий нашим чувствам и вкусу, чем Рим и Греция, был растоптан...". Исходя из этого, Ницше создает модель всемирно-исторического процесса, основой которого, по его мнению, является противостояние христианству из христианских же побуждений. "Век, в котором он жил, - пишет К. Ясперс о Ницше, - обозначал для него - на историческом фоне тысячелетий - некий поворотный пункт, таивший одновременно и величайшую опасность и величайшую возможность для души человека, для истины его оценок и ценностей, для самой сути человеческого бытия. И Ницше сознательно вступает в самый центр водоворота мировой истории".
Согласно Ницше, кризисы культуры возникают не только тогда, когда прежняя культура изживает себя. Возможны неожиданные, злонамеренные и неудачные повороты в социодинамике. Столь же не исключены и умышленные "чистки" культуры, освобождающие ее от порчи. Кризис современной европейской культуры первым изобразил именно Ницше. Ясперс показывает, что признаки такого надлома теперь стали общим местом: образование подменяется пустым знанием; душевная субстанциальность - вселенским лицедейством жизни "понарошку"; скука заглушается наркотиками всех видов и острыми ощущениями. Всякий живой духовный росток подавляется шумом и грохотом иллюзорного мира духа. Все говорят, но никто никого не слышит. Все пробалтывается и предается. "Не кто иной, как Ницше, показал пустыню, в которой идут сумасшедшие гонки за прибылью; показал смысл машины и механизации труда; смысл нарождающегося явления - массы".
Однако указанные признаки кризиса Ницше рассматривает как внешние. Главные события происходят в глубине. Говоря о смерти Бога как признаке кризисного сознания, Ницше не ограничивается психологической констатацией растущего безверия. Он наблюдает характерные для эпохи следствия этого главного факта, а именно все беспочвенное и нездоровое, двусмысленное и изолгавшееся, все лицедейство и суетливую спешку, потребность в забвении и дурмане...
Именно христианство, считал Ницше, разрушило всякую истину, которой жил человек до него, и прежде всего трагическую
143
истину жизни.досократовских греков. На ее место христианство поставило чистые фикции: Бога, моральный миропорядок, бессмертие, грех, милость, искупление. Два христианских тысячелетия, лежащие за нами, - это наш злой рок.
Как же этот злой рок проявляется в истории? Из текстов философа можно составить связную историческую картину возникновения, извращения и дальнейшего развития христианства. Ницше проводит различие между действительным Иисусом и домыслами о нем. Христианство, выходит, есть полное извращение того, что было истиной для Иисуса. Христианство как воплощение кризиса стоит на совершенно иных принципах и родилось из иных истоков. На протяжении всех христианских столетий не прекращались попытки вернуться из ложного состояния отпадения к подлинному Новому Завету через возрождение, восстановление веры в ее первозданности.
Было ли извращение христианства отпадением, проявлявшимся постепенно и вследствие исторических изменений? По мнению Ницше, такое извращение составляет сущность христианства и присутствует в нем изначально. Сами Евангелия, весь корпус Нового Завета - уже извращение. Кризис, который воплощается в христианстве, заключается отнюдь не в миролюбивом отказе Иисуса от всякой борьбы. "Корни христианства, - отмечает Ясперс, раскрывающий природу культурного кризиса, - в совсем ином стереотипе человеческого мироотношения, который именно в той исторической констелляции смог обрести невиданное доселе могущество: это рессентимент неудачников и ничтожеств, злоба всех угнетенных и униженных, зависть всех серых и посредственных".
Согласно К. Ясперсу, Ницше принадлежит честь очевидного психологического открытия: рессентимент немощи, проистекающий из воли к мощи, силе и власти, гнездящейся в самой немощи, бессилии и унижении, способен стать творческой силой, порождающей новые ценности, идеалы и понятия. В пафосе моралиста Ницше видит скрытую подлость, стремящуюся взять реванш; в фанатизме справедливости - тайную жажду мщения; в идеальных ценностях - подспудную борьбу против всего действительно высокого, ценного.
Кризисы культуры, как правило, разражаются внезапно, но это вовсе не означает, что у них не было предпосылок. На самом деле в недрах здорового язычества росло антиязычество -
144
уродливые и больные религиозные формы, против которых боролся еще Эпикур. Христианство "проглотило и усвоило" учения и обряды всех подземных культов Римской империи. Языческий мир позволил этому антиязычеству, "дохристианскому христианству" расцвести на вершинах своей философии. Можно говорить даже о провозвестии кризиса в культуре. Сократ и Платон были первыми такими провозвестниками.
Античность сама породила христианство, это ее родное дитя. Христианство напало на нее извне, предварительно вобрав в себя все мистерии, все поиски спасения - жертвенность, аскетизм, теории двух миров и философию мироотри-цания - все проявления ущербной и угасающей жизни. Это удалось христианству благодаря его специфическим историческим корням, благодаря его происхождению непосредственно из иудаизма.
Длительный, не прекращающийся в истории процесс извращения Ницше называет денатурализацией или обезъесгествлени-ем ценностей. История христианства связана, по Ницше, с ловлей все большего числа душ при помощи извращения ценностей, взятого христианами на вооружение с самого начала. Кризисы для Ницше сопряжены с колоссальным напряжением духа. Приветствуя возможность нового взлета человечества, философ считает, что без этой предельной мобилизации духа человечество, преодолев христианство, никогда не распознало бы собственные возможности.
С точки зрения Ницше, христианство - лишь один из многих феноменов во всемирной истории. В этом историческом целом христианство есть однажды случившееся роковое несчастье. С христианством же в нынешнюю эпоху ворвалась и античность. Как только уйдет христианство, уйдет и понимание античности. Приметы такого культурного кризиса можно отыскать везде, считает Ницше.
Жизненный упадок и подъем, сила и бессилие, господа и рабы, священство и нигилизм обнаруживаются повсюду. Ницше сравнивает аналогичные феномены в буддизме и исламе, в классической античности и законодательстве Ману. И в каждом случае он обнаруживает ложь. Не случайно Ницше провозглашает наше время "моментом высочайшего самосознания" перед лицом совокупной истории человечества. Таково предназначение кризиса в культуре.
145
