В культурологии принято считать, что европейская культура в целом родилась как следствие кризисного состояния человеческого духа. "Духовный телос европейского человечества, - пишет
136
Э. Гуссерль, - включая в себя частный телос отдельных народов и индивидов, принадлежит бесконечности, это бесконечная идея, к которой, так сказать, затаенно стремится все духовное становление". По мнению немецкого феноменолога, западная культура рождена как прорыв в мифологическом сознании, совершенный древнегреческой нацией в VI-VII вв. до н.э. Именно там и тогда возникли новое самовосприятие и восприятие внешней действительности, новый тип установки индивида по отношению к окружающему миру.
Совершенно новый тип духовной структуры, сложившийся в результате кризиса, быстро развился в системно замкнутую культурную форму. Греки назвали ее философией. Но разве философия является исключительной собственностью древних греков? Ведь они сами говорят о мудрости египтян, вавилонян, у которых они многому научились. Сегодня у нас есть различные исследования по китайской, индийской и другим философиям. Они ставятся на одну доску с греческой и рассматриваются просто как различные порождения одной и той же культурной идеи, как ее исторические разновидности.
Но простая морфологическая общность не должна, по мысли Гуссерля, скрывать от нас интенциональные глубины и делать нас слепыми к существеннейшим принципиальным различиям. Эти типы "философий" отличаются установками, которые выдают направленность их универсальных интересов. Только у греков находим мы универсальный (космологический) жизненный интерес в существенно новой форме чисто "теоретической" установки. Именно в установке отражается природа кризиса культуры, поскольку она обеспечивает идентичность культуры в любой ее стадии.
Рассматривая всеобщую историю человеческого существования во всех его общественных формах и на всех исторических стадиях, мы обнаруживаем, что по существу определенная установка оказывается изначальной. Это конкретный нормативный стиль культурно-творческого бытия. Он остается тем же самым в каждый момент, будь то рост, упадок или стагнация.
Велика роль установки в жизни культур. Гуссерль говорит о естественной, природной установке, об изначальной натуральной жизни, о первой изначально естественной форме культур, будь то более развитых или низших, беспрепятственно развивающихся или стагнирующих. В момент, когда обнаруживаются
137
кризисные процессы, установка начинает преобразовываться. Возникают мотивы, которые побуждают отдельных людей и группы, разделяющие эту установку, к ее изменению.
Вследствие преодоления религиозно-мифологического сознания возникла европейская наука. Поскольку мир начал тематизироваться, причем в своем практическом значении, как тотальность. Мир при этом выступает для определенной группы людей (скажем, для народа) в своем конкретно-традиционном, т.е. мифологически осмысленном, образе. Такая естественно-мифологическая установка, по определению Гуссерля, включает не только людей, животных, других низших тварей, но и сверхчеловеческие существа. Взгляд охватывает их как тотальность. Причем в практическом плане, но вовсе не в том смысле, будто человек в своей естественной жизни, актуально заинтересованный лишь в определенных реальностях, может утилизировать мир.
Действительность, напротив, кажется пронизанной мифологическими силами. От образа их действий опосредованно или непосредственно зависит человеческая судьба. Источником универсально мифологического взгляда на мир является, по Гуссерлю, сфера практического, и потому такой взгляд сам является практическим.
Развивая свою мысль, Э. Гуссерль уточняет, что у жречества, охраняющего религиозно-мифологические традиции и интересы, должны быть мотивы для такой религиозно-мифологической установки. Вместе с жречеством возникает и распространяется закрепленное в языке "знание" этих мифологических сил, в самом широком смысле понимаемых как личностные. Как бы само собой знание принимает формы мистической спекуляции и выступает как убедительное в своей наивности истолкование мифа. В процессе истолкования миф претерпевает определенные изменения.
Естественно, внимание при этом постоянно направлено на обыденный мир, в котором правят мифологические силы, на людей и прочие низшие существа мира, которые, будучи закреплены в своем сущностном бытии, также открыты влиянию мифологических факторов. Можно проследить, как эти силы правят событиями в мире, каким путем они сами должны подчиняться единому верховному порядку власти, каким способом они влияют на отдельные функции и их исполнителей, все устраивая, всем распоряжаясь, верша судьбу.
138
Постепенно спекулятивное знание становится кризисным. Однако Э. Гуссерль усматривает цель этого знания в том, чтобы служить человеку в его человеческих задачах, дать ему возможность прожить земную жизнь как можно счастливее, охранять его жизнь от болезней, от превратностей судьбы, от нужды и смерти. Очевидно, что такое практически-мифологическое восприятие может включать в себя немалое знание действительного мира.
Такое знание в дальнейшем может быть, по мнению Э.Гуссерля, использовано наукой. Тем не менее, говоря о принципиальной кризисной демаркации, данный тип знания был и остается в своем смысловом контексте практически-мифологическим. И феноменолог полагает, что ошибаются люди, воспитанные в научной мыслительной традиции, возникшей в Древней Греции и развившейся в наше время, когда они говорят об индийской, китайской философии (астрономии, математике), по-европейски трактуя историю Индии, Вавилона и Китая. Практически-мифологическая установка длительное время обслуживала потребности культуры. Однако постепенно в европейском сознании она вошла в фазу кризиса.
Следовательно, существует большое различие между универсальной названной установкой и собственно "теоретической", которая со всех прежних точек зрения, согласно Э.Гуссерлю, является непрактической установкой.
139
