Будучи человеческим творением, культура стоит как бы над природой, хотя ее источником, материалом и местом действия является природа. В органическом мире есть существа активные, создающие нечто, обусловленное инстинктом. Человеческая же деятельность не дана природой всецело, хотя и связана с тем, что природа дает сама по себе. Активность человека свободна в том смысле, что выходит за рамки инстинкта.
Без разумной деятельности природа человека ограничена только способностями восприятия и инстинктами. Но в том-то и дело, что человек способен на такую активность, которая не ограничивается природой, рамками вида. Он переходит от одной формы деятельности к другой, творя себя и созидая культуру. Если мы признаем, что человек претворяет и достраивает природу, то мы, следовательно, должны признать и то, что культура - это формирование и творчество, Преобразуя окружающую его природу, человек одновременно перестраивает и себя самого, т.е. свою внутреннюю человеческую природу, Чем шире его деятельность, тем более преобразуется, совершенствуется он сам.
38
В этом отношении противопоставление природы и человека не имеет исключительного смысла, так как человек в определенной мере есть природа, хотя и не только природа... Не было и нет чисто природного человека. От истоков и до заката своей истории был, есть и будет только "человек культурный", т.е. "человек творящий". Стало быть, овладение внешней природой еще не является культурой (бобер строит запруду), хотя и представляет одно из условий культуры. Освоить природу означает овладеть не только внешней, но и внутренней, человеческой природой, т.е. приобрести дар, которым не обладает никакое другое живое существо. На это способен только человек.
Хорошо выразил данную мысль французский культуролог Жан Мари Бенуа (р. 1942): "Культура - это специфика человеческой деятельности, то, что характеризует человека как вид. Напрасны поиски человека до культуры, появление его на арене истории надлежит рассматривать как феномен культуры. Она глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека, является частью определения человека как такового". Человек и культура, как отмечает Ж.М. Бенуа, неразрывны, подобно растению и почве, на которой оно произрастает.
Шаг к разрыву с природой человек сделал только в том смысле, что стал возводить на ней свой человеческий мир, мир культуры как дальнейшую ступень мировой эволюции. С тех пор развитие продолжается через культуру. Вместе с тем человек продолжает служить соединительным звеном между природой и культурой. Более того, его внутренняя принадлежность к обоим этим мирам свидетельствует о том, что между ними существует отношение не противоречия, а взаимодополняемости.
Таким образом, культура - это природа, которую "пересоздает" человек, утверждая посредством этого себя в качестве человека. Опосредующее связующее звено между культурой как творением человека и природой - деятельность, т.е. разносторонняя, свободная активность человека, имеющая определенный результат. Она, как уже отмечалось, гораздо шире, чем то, что "записано" в инстинкте. Разум, воля и чувства человека обусловливают такую активность. В этом смысле культура определяется как результат всей человеческой деятельности.
И все же расширительное толкование деятельности как подосновы культуры не позволяет выявить специфику культуры как феномена. Не всякая человеческая деятельность, а только
39
определенная ее разновидность ведет к творению культуры. Благодаря деятельности люди создали, например, общество как их своеобразный союз или цивилизацию, которая приучает человека к плановым, упорядоченным совместным действиям с себе подобными. Однако культура, цивилизация, общество не тождественны. Так какая же часть человеческой деятельности рождает культуру?
В самом деле, что движет человеком, творящим культуру? Желание утвердить себя в природе в качестве властелина, способность изменять дарованное? Бессознательная игра творческих сил, могущих бесконечно развертывать свой потенциал? Стремление пересотворить природу? Как только возникает вопрос: ради чего? - человеческая активность оказывается вовсе не одинаковой по истокам и целям.
Значит, не всякая деятельность творит культуру, а лишь та, которая несет смысл. Автоматические, рутинные действия скорее похожи на проявления инстинкта. Смысл же обнаруживается тогда, когда пробуждаются любознательность, желания разгадать секреты природы, обуздать ее силы. Поэтому, как отмечал немецкий мыслитель К. Маркс (1818-1883), осмысленной деятельности предшествует идеальный проект. Идея колеса возникает раньше, чем само колесо. Но тут и рождается творческая деятельность, невозможная без разума, без продвижения к смыслу.
Человек - уникальный творец, стремящийся не только выполнить полуосознанные операции, но и придать смысл всей деятельности. Этим его деятельность и отличается от инстинктивных реакций, скажем, муравья. Но вот здесь мы сталкиваемся с удивительным фактом: оказывается, первоначально смысл был непосредственно связан с тем, что в человеческой культуре называется сакральным, божественным, культовым. Желание человека гармонизировать свои отношения с природой, понять их скрытое значение стало причиной появления религиозного сен знания.
Об этом писал еще П.А. Флоренский, производивший слово "культура" от слова "культ" - поклонение богам. Об этом же говорит и миф о Прометее: в нем культура имеет божественное происхождение. Конечно, не надо понимать это так, будто все дал Бог - и небо, и землю, и культуру. На самом деле все значительно сложнее. Вникая в смысл своей деятельности, человек каждый раз как бы приподнимается над ней, как и над
40
природой, отрывается от них, "возносится", т.е. тянется к преодолению своей "сращенности" с природой. Эта способность человека уникальна и поистине божественна.
Проникнуть в тайну культуры невозможно, не выйдя за ее пределы и не отыскав критерии, которые находятся вне ее, хотя и здесь не следует впадать в крайности. Занимаясь жизнеустроением, человек далеко не всегда задается вопросом о предназначенности бытия и своей собственной судьбы. Иногда его активность лишена творческого начала, уподобляется инстинктивным реакциям. Когда в культуре иссякает живой творческий дух, она превращается в цивилизацию, т.е. воспроизводит орудия труда, машины, механизмы и т.д. примерно так, как происходит в действиях муравья - в виде копии, репродукции.
Деятельность человека разнообразна, и многообразны результаты, продукты человеческой активности. Но только те деяния человека, которые содержат в себе напряженный творческий прыжок, прорыв в новое духовное пространство, вычитывание смысла в окружающем, непременно рождают святыни, ценности, мы прежде всего и определяем как культуру. А ее результаты, уже "материализованные" в конкретных механизмах, памятниках, сооружениях, орудиях труда и т.д., мы обычно относим к цивилизации, хотя такого абсолютного их разделения в реальной жизни, конечно же, не существует.
Можно ли признать создание плуга актом культуры? Цель и идея его создания, план конкретных действий, расчеты материалов и т.д. - это элементы работы человеческого разума и души, сам же готовый плуг есть достояние цивилизации. Кроме того, есть такие деяния, которые не содержат в себе священного смысла, не вызывают горения человеческого духа. В таком случае точнее говорить не о творении, а о повторном воспроизведении однажды найденного, воплощенного в чем-то конкретном, т.е. как в нашем примере: идея плуга и ее переработка - это культура, сам плуг - цивилизация. В научном плане такое разграничение, разумеется, предельно важно для определения культуры, хотя оно, повторим еще раз, весьма условно.
Следует сказать, что в самой культуре есть некая тайная пружина. В человеческой деятельности многое рождается впервые как обнаружение смысла. Но многое служит процессу тиражирования однажды найденного. В истолковании П.А. Флоренского деятельность обнаруживает себя во множественном числе: речь
41
идет о деятельностях - духовной и материальной. Когда мы говорим: "орудие", то нам сразу припоминаются молоты, пилы, плуги или колеса. Это именно материальные орудия технической цивилизации. Для большей определенности П.А. Флоренский называл их машинами или инструментами. Однако духовная деятельность, которая привела к появлению этих инструментов, несомненно, заслуживает того, чтобы называться культурой. Создание полезных для выживания человека приспособлений как находка мысли приобретает, по мысли П.А. Флоренского, сакральный, т.е. культурный, смысл. Суть молота, пилы, насоса не видна непосредственно, хотя по этим продуктам цивилизации мы можем понять их символическое значение, реконструировать характер культуры той эпохи, в которую они появились. И в этом смысле, пожалуй, можно согласиться с П.А. Флоренским, что сотворение культуры - это производство символов, а не вещей.
Человеческая активность далеко не всегда сопряжена с прорывом в области духа. "Вторая природа" включает в себя и акты простого воспроизведения, копирования. Человек, который изобрел колесо, - творец культуры. Работник, который прилаживает колесо на оси - человек цивилизации. Цивилизация - это, условно говоря, вещественное воплощение культуры. Так обнаруживает себя проблема, которая в XX в. получила название "проблема культуры и цивилизации".
Помимо инстинктивной программы, которая есть у всех живых существ, у человека есть и программа социальная. Инстинкт подсказывает, что нужно делать. Муравей вступает в бой, несет пушинку, воспроизводит потомство. Но все это он делает не сознательно, а повинуясь инстинкту. В процессе эволюции получилось так, что у человека в его приспособлении к природе инстинкт перестал играть решающую роль. Он пытается реализовать далеко не только те побуждения, которые являются инстинктивными. Культура в этом смысле выступает как продукт открытой, незавершенной человеческой природы.
Стремясь восполнить свою недостаточность для существования в природном мире, человек обратился к творческой, свободной деятельности. Вот почему с данной точки зрения культура предстает как совокупность смыслов и ценностей, рожденных творческой активностью человека.
42
