Современный человек, зачарованный успехами науки, с подозрением относится к интуитивным формам постижения
264
реальности. Между тем древние в определенном смысле знали гораздо больше, чем мы. В этом одно из поразительных открытий современной науки. Физики, создающие картину мироздания, обнаруживают контуры своих космогонии в индийской и буддийской тантре. Химики высказывают предположение, что их наука - ответвление утраченной алхимической символики. Биологи констатируют известную исстари способность мельчайшей клетки воспроизводить целостность живого существа. Реаниматоры читают как некое пособие тибетскую "Книгу мертвых", написанную двенадцать веков назад. Психологи, разъясняющие природу фантомов сознания, обращаются к шаманизму. Культурологи озадачены потрясающими провозвестиями, заключенными в текстах далекой старины. Астрологи предвещают события...
Культура, судя по всему, вовсе не развивается как единый процесс, напоминающий заполнение резервуара. В ее течении бывают утраты, зоны забвения, вычерки. Но возникают и возвраты, дальние оклики, диалоги давнего и актуального.
Мистический компонент культуры требует самого тщательного исследования, поскольку мистика обладает несомненным прогностическим потенциалом. Она является хотя и очень специфическим, но полноценным типом знания. В нем скрыты мощные обновленческие тенденции культуры.
Приобщиться к тайнам Вселенной, полагает мистик, можно не только путем размышления, эксперимента, анализа, но и посредством интуиции. Однако мистики опирались не только на интуицию. На протяжении веков они вели тонкую и своеобразную работу с человеческой психикой, пытаясь понять тайны подсознательных, глубинных предощущений. Опыт медитации, т.е. предельного духовного сосредоточения, многодневных постов, умерщвления плоти, рождал, разумеется, какие-то толчки мысли, позволял приобщаться к тайнам мироздания.
Возьмем, например, христианство. Обряд крещения в нем предполагал погружение человека в воду. Как считают некоторые исследователи, этот обычай восходит к древним христианам. Расчет делался на то, что, оказавшись без дыхания, человек сможет освободить потенциал интуиции, обрести глубокий духовный опыт. Угасающее сознание прорвется к непостижимым тайнам.
Между наукой и мистикой существуют многомерные связи. Именно в мистике родилась идея всеохватности, универсальности, цельности мира. Но разве наука исходит не из тех же
265
предпосылок? Оказывается, нет, во всяком случае - не всегда... Были эпохи, когда мистика дополняла науку, но, избавившись от смутного интуитивного постижения бытия, наука кое-что утратила. Она стала теснить интуицию, дробить познание.
Великие мистики средневековья Я. Беме, Парацельс, М. Экхарт обладали огромным гностическим даром, о чем писал Н.А. Бердяев: "Ведь должно признать, что истина может открываться через искусство Данте и Достоевского или через гностическую мистику Якоба Беме в гораздо большей степени, чем через Когена или Гуссерля". По мнению философа, общеобязательность научного сознания - вовсе не единственный прорыв к истине...
В XVI-XVII вв. складываются специфические отношения между мистической духовной традицией и научным знанием. Нередко теоретические открытия совершались именно в рамках оккультного (тайного, сокровенного) постижения законов мира. Нередко "мистическое" и "научное" составляли в текстах одного и того же автора нечто нерасторжимое. Создавая астрономию, И. Кеплер находился под сильным влиянием идей о небесном совершенстве, а глава английских розенкрейцеров Р. Фладд пытался с помощью кругов, треугольников и других геометрических фигур раскрыть божественную гармонию.
У большей части оккультных учений есть очень сильная сторона - это представление о космичности человека. Только мистики хорошо понимали, что все происходящее в человеке имеет мировое значение и отпечатывается на космосе. Знали они также, что душевные стихии человека космичны, что в человеке можно открыть все наслоения мира. Например, гнев для мистиков - не только стихия человеческой души, но и стихия космоса. Астрология, как подметил Н.А. Бердяев, угадала неразрывную связь человека с космосом и тем прорвалась к истине, скрытой от науки о человеке, не знающей неба, и от науки о небе, не знающей человека...
Но является ли мистический опыт чисто субъективным феноменом или за ним стоит некая реальность? Мистические учения дают развернутую картину мира. Они описывают Вселенную, ее различные ярусы, раскрывают тайны психики, предлагают способы исцеления, толкуют о строении духа. Причем многие представления о мире и человеке в различных мистических учениях совпадают.
266
В таком случае мы вправе спросить: откуда взялось это "тайное знание"? Является ли оно плодом досужего ума, фантазии и вымысла или отражает некую реальность, остов иного бытия? Русские философы Н.А. Бердяев, В.С. Соловьев, К.Н. Леонтьев полагали, что было бы абсолютным упрощением видеть в мистике сплошную фантасмагорию. Напротив, они усматривали в этом феномене древнюю форму универсального постижения бытия.
Вот, например, Н.А. Бердяев считал, что великий русский философ В.С. Соловьев был мистически одаренным. И в самом деле, в творчестве этого мудреца мы находим множество поразительных мистических прозрений. В.С. Соловьев, в частности, был убежден в том, что первый древнейший период человеческой истории воплощал в себе слитность, необособленность всех сфер общечеловеческой жизни. Неразъемными были теология, философия и наука, мистика, изящное и техническое художество. Жрецы, философы, ученые находились в то время в непосредственном мистическом общении с высшими силами бытия.
267
