ГЛАВА 15
Ментальность как тип культуры¹

Смысл ментальности

Говоря об особом мышлении людей, имеют в виду определенные антропологические или культурные штрихи. Например, ученый Э. Канетти отмечает, что бушмены издалека чувствуют приближение человека, которого не могут ни слышать, ни видеть. Они чувствуют также приближение животного и могут показать на своем теле знаки, благодаря которым об этом узнают. Иллюстраций такого специфического восприятия мира множество. Э. Канетти приводит следующий пример. Один бушмен сказал своим детям, чтобы они ждали дедушку. "Смотрите внимательно, мне кажется, он близко. Ибо чувствую место старой раны на его теле". Дети стали смотреть по сторонам и увидели вдали человека. "Это ваш дедушка. Я знал, что он придет. Я почувствовал его приход тем местом, где у него старая рана. Я хотел, чтобы вы сами это увидели, и вот он здесь. Вы не верили моему предчувствию. А оно говорит про истину".

Однако можно спросить: причем здесь образ мыслей? Это скорее этнографические особенности бушменов.

238

Действительно, европейцу показался бы странным и этот, и следующий эпизод. Жена покинула дом. Ребенка она несла с собой на ремнях за плечами. Муж, оставшийся дома, знает, что жена ушла по делам, надолго. "Он почувствовал ремни на своем теле". Это выглядело так, будто он сам несет ребенка. Ощутив ремни, он понял: жена с ребенком возвращается домой.

Э. Каннети отмечает: из высказываний бушменов видно, как важны для них эти предчувствия или предвосхищения. Наступление определенных событий они чувствуют собственным телом. Ощутив постукивание в теле, бушмен велит другому молчать и затихает сам. Предчувствие возвещает истину. Тот, кто глуп, не понимает урока и попадает в беду.

Обратим внимание: глуп не тот, кто не умеет мыслить, а совсем иной... Тот, кто не слышит собственного тела. Зато понимающему постукивание поведает" какой дорогой нельзя идти, какой стрелой нельзя стрелять. Оно предупредит о повозке с людьми, едущей к дому. Если бушмен кого-то ищет, то эти знаки подскажут ему, куда надо идти, чтобы найти этого человека.

Ученый строит догадки: может быть, бушмены развили и используют в повседневной жизни способности, которых мы лишились? Может быть, у них есть основания верить в предчувствия, даже если они иногда обманывают? Во всяком случае, рассказы о том, как возникают предчувствия, - это бесценные свидетельства о сущности ментальности. Здесь мы узнаем, что чувствует бушмен в своей реальной жизни, когда думает о страусе или антилопе, находящихся вдали, что при этом с ним происходит, что это вообще значит для примитивного человека - думать о существе, которое не есть ты сам.

Уточним еще раз свой вопрос: о чем идет речь - о культурном укладе или способе мышления? Судя по всему, мы имеем здесь дело с феноменом, который и называется специфической ментальностью. Собственная самотождественность, от которой бушмен может отказаться, сохраняется в его превращениях (он может ощущать себя и женой, и отцом, и антилопой, и т.д.), а потому он всегда остается самим собой. Э. Каннети воссоздает особую ментальность, в которой огромную роль играют подражание и притворство. Он касается также обратных превращений и табу на этот процесс.

Ментальность характеризует специфические уровни индивидуального и коллективного сознания. В этом смысле она

239

представляет собой особый тип мышления. Однако не подлежит сомнению тот факт, что социальное поведение человека вовсе не складывается из непрерывной аналитической деятельности. На оценку конкретным индивидом того или иного явления влияют его прежний социальный опыт, здравый смысл, интересы, эмоциональная впечатлительность. Восприятие мира формируется в глубинах подсознания. Следовательно, ментальность - это то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов и раскрывает представление человека о жизненном мире.

"Какие чувства мы вызываем у черного человека?" - задался вопросом К. Г. Юнг, и рассказал о друге, американском индейце, вожде племени пуэбло. Во время конфиденциального разговора о белом человеке он сказал Юнгу: "Мы не понимаем белых. Они всегда хотят чего-то, всегда беспокоятся. Мы не можем их понять. У них такие острые носы, такие тонкие, жесткие губы, такие линии у них на лицах. Мы думаем, что все они сумасшедшие".

Так о чем же все-таки идет речь - об образах человека в разных культурах или специфической настроенности ума? Антрополог Франц Боас считал, что примитивное мышление качественно не отличается от мышления современного человека. Поль Роден тоже подтвердил, что так называемый примитивный человек обладал теми же самыми данными интеллекта, что и современный человек. В группах людей, считавшихся "примитивными", были личности, которых с полным правом можно назвать философами, так как у них были высокоразвитые умственные способности. Языки аборигенов доказывают, что они мыслили абстрактно.

Однако само мышление, как показали исследования, может складываться по-разному. Рациональное мышление пришло в наш мир и закрепилось как линейное (располагающее вещи на одной линии) мышление. Характерная для линейного мышления широта замысла имеет своим источником религиозную жизнь. Возможно и иное мышление - круговое. Оно коренилось в язычестве. Своеобразно и мышление африканца, не представляющего себя иначе, как через "мы" ("я существую потому, что существуем мы...").

Как самостоятельный феномен ментальность следует отличать от общественных настроений, ценностных ориентации и идеологии. Она выражает нечто более или менее устойчивое -

240

привычки, пристрастия, коллективные эмоциональные шаблоны. Общественные же настроения переменчивы, зыбки. Ментальность включает в себя ценностные ориентации, но не исчерпывается ими, поскольку характеризует собой глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания. Ценности осознаваемы, они выражают жизненные установки, самостоятельный выбор святынь. Ментальность же восходит к бессознательным глубинам психики, и ее носители далеко не всегда могут выразить ее словесно, зрительно и т.д. Чаще всего ментальность реконструируется исследовательским путем сопоставления с другой ментальностью.

Ментальность и идеология также различаются между собой. Ментальность, как и идеология, мотивирует образ действий, однако далеко не всегда предлагает отчетливые, отрефлектированные схемы поведения. Идеология как совокупность форм мышления и ценностных представлений более аналитична, нежели ментальность, которая в большей степени опирается на стихийные, полуосознанные схемы поведения. На характер ментальности влияют традиция, культура, социальные структуры, бессознательное, вся среда обитания.

Как понятие "ментальность" позволяет соединить аналитическое мышление, развитые формы сознания с полуосознанными культурными шифрами. В этом смысле в самой ментальности имеют место различные оппозиции - природное и культурное, эмоциональное и рассудочное, иррациональное и рациональное, индивидуальное и общественное.

Особенно продуктивно слово "ментальность" используется для анализа архаических структур, мифологического сознания. Однако сегодня оно приобрело расширительный смысл. Его используют тогда, когда рассматривают не только отдельные культурные трафареты, но и образ мыслей, душевный склад различных типов общностей. В частности, ментальность помогает проводить различие между европейской и американской, западной и африканской культурами. С его помощью характеризуются этапы развития собственно европейской культуры (античная, средневековая ментальность, ментальность Нового времени). Говорят даже о тоталитарной и бюрократической ментальности, о национальном и детском ментальном сознании.

Американский философ Р. Эмерсон использовал понятие "ментальность" при рассмотрении основного метафизического значения души как первоисточника ценностей и истин. Это

241

понятие употребляли неокантианцы, феноменологи, психоаналитики. Однако с предельной плодотворностью оно разрабатывается современной французской гуманитаристикой. М. Пруст, обнаружив этот неологизм, сознательно ввел его в свой словарь. Французская школа уделила значительное внимание истории ментальностей.

Со временем ученые стали различать многообразные типы ментальностей, характерные для эпох и народов.

242