Европоцентризм - культурфилософская и мировоззренческая установка, согласно которой Европа, присущий ей духовный уклад, является центром мировой культуры и цивилизации. Первыми в Европе противопоставили себя Востоку древние греки. Понятие Востока они относили к Персии и другим землям, находившимся восточнее греческого мира. Но уже в Древней Греции это понятие было не просто географическим, в него вкладывался более широкий смысл. Разграничение Запада и Востока стало формой обозначения противоположности эллина и варвара, "цивилизованности" и "дикости".
Такое деление имело отчетливо выраженную ценностную окраску: варварское начало решительно отвергалось во имя эллинского. Подобный взгляд со временем оформился в одну из традиций, унаследованных социальной практикой и духовной жизнью послеантичной Европы.
Для античной философии было свойственно ощущение единства человеческого рода. Однако масштабы вселенского самочувствия были еще незначительны. Другие народы, "варвары" не воспринимались как идентичные грекам. Собственно к человеческому роду относились не все племена. "Пайдейя" (образованность) мыслилась как родовой признак человечества, в лоно которого могли войти не все народы.
Как утверждает итальянский философ Р. Гвардини, если спросить средневекового человека, что такое Европа, то тот укажет на пространство, где обитает человек. Это прежний "круг земель", возрожденный духом Христовым и объединенный союзом скипетра и Церкви. За пределами этого пространства лежит чуждый и враждебный мир - гунны, сарацины. Однако Европа - это не только географический комплекс, не только конгломерат народов, но живая энтелехия, живой духовный облик. Он, по мнению Гвардини, раскрывается в истории, с которой доныне не может сравниться история никакого другого континента.
Путешествия и крестовые походы, которые привели к великим географическим открытиям, захват новооткрытых земель и жестокие колониальные войны, - все это, в конечном счете,
187
воплощенные в реальных исторических деяниях проявления европоцентристской точки зрения. Согласно ей Европа, Запад с их историческим укладом, политикой, религией, культурой, искусством представляют собой единственную и безоговорочную ценность.
С наступлением эпохи средневековья экономические, политические и культурные связи Европы с остальным миром резко ослабевают, а важнейшим фактором духовной и политической жизни становится христианство. В результате Восток в сознании европейца закономерно отодвигается на задний план как нечто отдаленное и сугубо экзотическое. Однако возвеличивание Запада удерживалось в европейском сознании в течение многих веков.
В европейской философии мысль о разъединенности людей поддерживалась концепцией избранности Запада. Предполагалось, что другие народы относятся к человечеству условно, поскольку еще не достигли необходимого культурного и цивилизационного уровня. Разумеется, они идут дорогой прогресса. Однако при этом народы многих стран проживают вчерашний и позавчерашний день Европы. Это было не человечество, а скорее народы разных ойкумен. Они, даже поднимаясь по социально-исторической лестнице, еще не удостоились оценки с позиции человеческой соборности.
И тем не менее идея европоцентризма, хотя и несла в себе обособление Востока, в то же время подспудно была одушевлена поиском родовых основоположений человечества. Она исходила из мысли, что все народы пройдут западными магистралями и обретут единство. В этом смысле представления о Востоке как зоне "недовыполненного" человечества служили той универсальной схемой, которая, сохраняясь, могла вместе с тем в разное время и в разных обстоятельствах наполняться совершенно различным содержанием. Такие значительные течения европейской культуры, как Просвещение и романтизм, новейшая (начиная с Шопенгауэра) западная философия, искусство модернизма, молодежная контркультура 60-х годов, самым интенсивным образом вобрали в себя ориентальные элементы, стремясь соотнести, соизмерить себя с культурными течениями Востока.
Отдельные элементы "иной" художественной парадигмы действительно ассимилировались, например, европейским музыкальным творчеством, хотя эта ассимиляция не осознавалась в Европе как результат диалога культур. В эпоху барокко, венского
188
классицизма европейцы вообще не обнаруживали сколько-нибудь заметного интереса к элементам иного музыкального мышления. Разумеется, восточная тематика присутствовала в литературе, в драматургии, в философских текстах. Образы восточных ханов, турецких красавиц, свирепых янычар привлекли внимание писателей и композиторов, однако образ Востока имел предельно условный характер.
Для идеологов восходящей буржуазии культура была синоним "просвещенности". Что касается "диких" народов, то они оценивались как "несостоявшиеся европейцы". В своих теоретических построениях рационализм XVII-XVIII вв. неизменно опирался на пример "дикарей", живших в "неиспорченном", "исходном" состоянии, руководствовался понятием "естественных свойств человека". Отсюда частая апелляция просветителей к Востоку и вообще культурам, не затронутым европейской цивилизацией.
Как пишет отечественный музыковед В. Конен, "не столько пренебрежительное отношение к черным, сколько особенности художественной психологии XVII, XVIII и первой половины XIX столетия, мешали людям западного воспитания заметить афро-американскую музыку, услышать ее своеобразную красоту, ощутить ее звуковую логику. Вспомним, что в кругозоре поколений, последовавшем за эпохой Ренессанса, не было места не только "ориентальному", то есть внеевропейскому искусству (мы здесь имеем в виду не экзотику, а музыку Востока в своем подлинном содержании). Из поля зрения также выпал ряд крупнейших художественных явлений, сформировавшихся на культурной почве самой Европы".
Вера в прогресс человеческих знаний, восходящая к эпохе Просвещения, укрепляла представление об однонаправленном, монолинейном движении истории. Внеисторически понятная "разумность" в противовес "заблуждениям" и "страстям" рассматривалась просветителями как универсальное средство совершенствования общества. Прогресс мыслился ими как постепенное проникновение европейской цивилизации во все регионы мира. Импульс поступательного движения у просветителей был логически непрерывным и толковался как единство, содержащееся уже в бессознательном начале как осознаваемая конечная цель.
Вольтер, Монтескье, Гердер писали о движении всех народов в единую всемирную историю. И это движение породило важную идею поиска изначальной универсальной культуры.
189
Сложилось представление, что у истоков истории различные народы не были разделены в духовном и религиозном смысле. У них были общие корни, но единая культура впоследствии распалась на множество самостоятельных ареалов. Поиски общих корней заняли в науке долгие и долгие годы.
Эти поиски дали весьма несхожие результаты, породили новые вопросы. Так, если Гердер усматривал в ориентальном мире воплощение патриархального идиллического начала, то Гегель уже пытался поставить вопрос о том, почему восточные народы ушли от своих человеческих истоков, остались в известной мере за пределами магистральной линии истории. В работе "Философия истории" он пытался раскрыть картину саморазвертывания духа, историческую последовательность отдельных стадий. Так родилась схема "Иран - Индия - Египет".
Данный подход к оценке общественного развития в дальнейшем стал вырождаться в апологетическую, по своей сути, "прогрессистскую" концепцию с характерным для нее представлением о науке (а затем и о технике, информатике) как об оптимальном средстве разрешения любых человеческих проблем и достижения гармонии на путях устроения рационально спроектированного миропорядка. Предполагалось, что западная культура некогда вобрала в себя все ценное, что мог дать Восток. Более того, сложилась гипотеза о том, что кочевые индоевропейские народы на заре истории вторглись из Центральной Азии в Китай, Индию и на Запад. Встреча разных культур будто бы и породила европейскую цивилизацию, обогащенную контактом различных религий, многообразных культурных ориентации и установок.
Однако наряду с этим в XX в. в европейском сознании вызревал кризис европоцентризма. Европейский просвещенный мир пытался понять, правомерно ли рассматривать европейскую идею как всемирную. А. Шопенгауэр отказывался видеть в мировой истории нечто планомерно-цельное, предостерегал от попытки "органически конструировать" ее. О. Шпенглер оценивал схему европоцентризма - от древности к средневековью и затем к Новому времени - как бессмысленную. По его мнению, Европа как небольшое пятнышко неоправданно становится центром тяжести исторической системы.
Шпенглер отмечал, что с таким же правом китайский историк мог бы, в свою очередь, построить всемирную историю, в
190
которой крестовые походы и эпоха Возрождения, Цезарь и Фридрих Великий были бы обойдены молчанием, как события, лишенные значения. Шпенглер называл птолемеевской, т.е. устаревшей, привычную для западноевропейца схему, согласно которой высокоразвитые культуры совершают свой бег вокруг Европы. Более того, несколько позже Леви-Строс, исследуя древнюю историю, высказал догадку, что именно западная культура выпала из всемирной истории.
И все же в целом европоцентристская концепция не утратила своего статуса. Сложившееся еще в философской классике возвеличивание разумного, рационального "эллинского" начала в противовес аффектированности, стихийности и эмпиричности иных культур, а также возникшее позднее стереотипное представление о технической цивилизации, активно содействовали формированию различных современных сциентистских иллюзий. Они, в частности, нашли опору в разработке М. Вебером принципа рациональности, как основного принципа в его философии истории.
Именно Вебер наиболее последовательно рассматривал рациональность как историческую судьбу европейской цивилизации. Он пытался объяснить, почему формальный разум науки и римского права превратился в жизненную установку целой эпохи, целой цивилизации. Постепенное "расколдование" мира, вытеснение из мышления, из общественного сознания магических элементов, с одной стороны, а с другой - все большее постижение последовательности и постоянства явлений, - вот те идеи, которые берут у Вебера современные философы, осмысливающие феномен европоцентризма, определяющие его историческое значение.
Культуроцентристскую разработку теории европоцентризма последовательно проводил немецкий теолог, культурфилософ Э. Трельч. По его мнению, всемирная история - это история европеизма. Европеизм рассматривался им как великий исторический индивидуум, который являет собой для европейцев предмет истории. Западный мир связан с антично-средиземноморским. Эти великие культурные миры формируют в нераздельном единстве европеизм и еще сегодня определяют его там, где он в ходе великой англосаксонской и латинской колонизации распространился на большую часть земного шара. Только европоцентризм позволяет говорить о всеобщей истории, человечестве и
191
прогрессе. "Для нас существует только всемирная история европеизма".
Э. Трельч считал, что у народов вне Европы отсутствует историческое самосознание и критическое отношение к прошлому, такую потребность ощущал лишь европейский дух. Поэтому знание чужих культур может быть значимым лишь для самопознания, понимания мира и практических отношений. Только европеец превратился из хрониста, эпика, пророка и мистика, собирателя грамот и политика в философа истории. Провидя современные европоцентристские интуиции, Трельч говорит о борьбе с желтой расой, об угрозе возможных варварских вторжений в Европу.
Европоцентризм дожил до наших дней и сегодня поддерживается концепцией "модернизации мира". Он утверждает, что другие культуры должны принять современный жизненный уклад Запада. Своеобразная разработка европоцентризма содержится в концепции "постистории" Фрэнсиса Фукуямы. Она исходит из того, что идея либерализма становится универсальной и должна распространиться на весь мир.
192
