Четырехвековая политическая история США была разделена мною на пять крупных этапов: 1) XVII-XVIII вв.; 2) 1770-1810-е гг.; 3) 1820-1860-е гг.; 4) 1870-1920-е гг.; 5) 1930-1990-е гг. Их изучение и сравнительный анализ позволяют выявить начала преемственности и обновления, присущие американскому политическому развитию.
Политическая система начального этапа американской истории являла собою симбиоз английских политических традиций и американских нововведений. От Англии была унаследована модель смешанного правления, соединявшая три компонента - монархический, аристократический и демократический. На протяжении всего колониального периода между ними велось острое противоборство, сопровождавшееся постепенным ослаблением монархического и аристократического компонентов и усилением демократического и представительного начал. И все же до самого конца колониального периода недемократические начала преобладали над демократическими. Радикальное изменение их соотношения оказалось под силу только Американской революции конца XVIII в. Колониальный период оказался единственным этапом истории США, на котором реальная и большая роль принадлежала олигархическому компоненту, под которым понимается власть не выборной, а назначаемой политической элиты.
Революция конца XVIII в., давшая начало второму этапу, закрепила и приумножила демократические начала американской политической системы и культуры. Под ее воздействием сложились гражданское общество, правовое государство, демократический конституционализм, разделение и взаимоограничение властей, политический плюрализм и политический рынок, двухпартийная система, являвшиеся неотъемлемыми и основополагающими частями американской политической системы на всех последующих этапах. Изменился характер политической элиты, которая так или иначе, прямо или косвенно, но полностью стала выборной. Эта новая элита обладала, однако, и многими недемократическими чертами. Она рекрутировалась из узкого верхнего слоя и весьма прочно отгородилась от проникновения представителей средних, а тем более нижних слоев. На практике именно она контролировала политический процесс, принятие политических решений, выдвижение, прохождение и утверждение у власти главных политических фигур. Формально политическая элита находилась в подчинении и под контролем демократических механизмов, но фактически довлела над ними. Важно и то, что социальная база политической демократии при наличии имущественного ценза и иных ограничений избирательного права была узка. Это было по существу элитарное правление, обставленное демократическим институтами и механизмами.
На этапе 1820-1860-х гг. реальное значение демократического компонента
357
американской политической системы серьезно возрастает, взаимоотношение и соотношение элитизма и демократии меняются. 1820-1860-е гг., означавшие вторую после революционной эпохи конца XVIII в. глубинную либерально-демократическую трансформацию американского общества, ознаменовались резким и качественным обновлением и расширением избирательного корпуса, возрастанием политической активности и самостоятельности электората, созданием демократических механизмов рекрутирования элиты, что сделало ее более открытой, более подвластной избирателям и более ответственной перед ними. Прежнее манипулирование демократическими механизмами и процедурами со стороны элит уступает место возрастающему контролю демократии и общества над элитами. Новый политический режим может быть поименован демократическим элитизмом.
На четвертом этапе американской политической истории, в период от окончания Гражданской войны до Нового курса 1930-х гг., вновь возрастают политический вес и влияние элит. В сравнении с периодом образования США состав элит поменялся: на ведущей позиции оказались промышленники и финансисты, утвердившие свое экономическое господство после Гражданской войны. В начале XX в., ознаменовавшемся важными демократическими нововведениями, этот режим был поколеблен, но после Первой мировой войны верхи восстановили пошатнувшиеся позиции, элита стала прочно контролировать демократические механизмы и процедуры.
С 1930-х гг. в США восстанавливается и торжествует модель демократического элитизма, сохраняющая свое значение до наших дней. На этом этапе реальные рычаги и возможности политического управления оставались сосредоточенными в руках элиты, но объем и эффективность воздействия и контроля над нею со стороны общества и демократии возросли, непосредственно влияя на характер и политической системы, и режима.
На протяжении всей истории США в основе американского общества, политической системы и политической культуры лежал один и тот же социальный архетип, который я счел возможным определить как буржуазно-либеральный. Свои классические черты он обрел в XVIII в., и с тех пор освящаемые им общественные, в том числе и политические, ценности, главными среди которых были частная собственность, ее неприкосновенность и неотчуждаемость, суверенитет личности и гражданского общества, конкуренция как детерминанта экономических связей и социальных отношений, договорная форма образования политической власти, правовое государство, разделялись большинством общества и всеми социальными классами и группами, среди них и небуржуазными. Это создало прочную естественную среду укоренения и преемственности
358
буржуазно-либеральных политических институтов и политической гегемонии буржуазного класса.
Вместе с тем в рамках либерального архетипа соседствовали разные, в том числе противоречивые, тенденции, из которых две оказали огромное и в ряде отношений определяющее влияние на американскую политическую историю. Первая, либерально-элитарная тенденция, абсолютизировала значение индивидуализма и экономической свободы, провозглашала естественным, обусловленным природой вещей разделение индивидов на классы и социальное неравенство. Либерально-элитарный подход в политике признавал целесообразным и полезным для общества делегирование политической власти элите. В условиях США элитарно-индивидуалистический либерализм с самого начала приобрел консервативно-охранительное звучание, со временем же, а в XX в. окончательно, стал отождествляться с консерватизмом и именоваться таковым.
Вторая тенденция либерализма, эгалитарно-демократическая, подчеркивая приоритет принципа равенства возможностей, включала тот постулат, что общество и государство обязаны с помощью реформ поддерживать и развивать режим "равенства шансов" для всех социальных групп и индивидуумов в разных сферах, в том числе и в политике. Уравнительный арсенал реформистско-демократического либерализма постоянно расширялся, а сам он все больше сближался с социал-демократической идеологией. И именно эта ветвь либерализма стала со временем, а в XX в. окончательно, отождествляться в США с либерализмом в целом.
Конфликт либерализма и консерватизма в США не был антагонистическим, но на многих исторических этапах он был глубок и имел реальное значение, выступая в качестве главного "нерва" всей политической истории. Американские политики, конгрессмены, судьи, деятели ведущих партий, как и большинство населения, на всех этапах истории США разделялись на либералов и консерваторов, боролись и соперничали под знаменами ценностей либерализма и консерватизма. Победы либерализма и консерватизма чередовались с достаточно регулярной периодичностью, что позволяет говорить о либерально-консервативной цикличности американской политической истории.
Либерализм и консерватизм занимали центральное место на протяжении всей американской истории, но наряду с ними существовали также течения правого и левого радикализма, которые на отдельных этапах вступали в соперничество с течениями либерализма и консерватизма. Политическая гегемония либерализма и консерватизма ни разу не была отменена, а в большинстве случаев даже поколеблена, что, однако, не дает оснований отрицать или преуменьшать историческое значение левого и правого радикализма. Соперничество с ними делало либерализм и
359
консерватизм более гибкими, побуждало их препарировать и вбирать в себя некоторые популярные радикальные доктрины, что превратилось в один из классических способов предотвращения политических взрывов. При этом функция "умиротворения" левого радикализма принадлежала либерализму, а правого радикализма - консерватизму.
В политологии одним из классических является вопрос о том, кому принадлежит более важная роль в политическом процессе - институтам или индивидуумам, в первую очередь лидерам, участвующим в политике. Изучение американской политической истории дает основание подчеркнуть особенно важную роль институтов и фундаментальных норм в организации и функционировании политической системы и политического процесса.
Особая роль принадлежала Конституции США. Конституция на всех этапах истории США являлась не только главным государственно-правовым документом, но и важнейшей, основополагающей частью американской политической культуры. Согласно предложенной в настоящей книге концепции Конституция США в момент ее принятия в конце XVIII в. воплотила двойной общественный договор. Во-первых, это договор между элитами США, в тот период представленными северо-восточной буржуазией и южными плантаторами, о взаимоприемлемых основах политического правления. Во-вторых, это договор элиты с американской нацией, которая присутствовала в сознании и политических расчетах отцов-основателей в качестве влиятельного субъекта политических взаимоотношений в стране. Ограничивая "излишества" демократии, отцы-основатели сочли обязательным вместе с тем сделать нации уступки, необходимые для утверждения и поддержания гражданского согласия мирными, конституционными средствами.
Конституция обнаружила эффективность закрепленной ею модели общественного договора и принципов "политической игры" на разных этапах американской истории. Ее периодические дополнения новыми статьями (поправками) способствовали поддержанию либерально-демократических основ американского политического режима (на протяжении всей американской истории ни разу не возникало реальной опасности его перерождения).
В качестве главного властного института США Конституция утвердила федеральное государство, основополагающееся на принципах разделения властей и их сдержек и противовесов. Эти принципы также подтвердили эффективность в поддержании и воспроизводстве демократического политического режима на разных этапах американской истории. Но сами взаимоотношения трех ветвей власти не всегда были безоблачными и не однажды оказывались в состоянии кризиса.
Среди трех ветвей власти наибольшим политическим весом всегда
360
обладали исполнительная и законодательная. Отцы-основатели США проявили особую заботу об исполнительной власти, которая получила преимущества перед законодательной ветвью. На последующих этапах "баланс сил" во взаимоотношениях двух ветвей не однажды менялся, при этом чаще большее количество властных прерогатив сосредоточивалось у исполнительной ветви. Одна из закономерностей периодического перераспределения властных полномочий между двумя ветвями заключалась в следующем: в периоды общественно-политических кризисов и войн обычно происходило возвышение исполнительной власти, которая доказывала способность более эффективного политического правления в кризисных условиях, а в спокойные времена, как правило, законодательная ветвь добивалась восстановления, а то и расширения своих прерогатив.
Важным принципом американской политической модели стал федерализм, означающий разделение государственной власти между центральным правительством и штатами, который также способствовал развитию в США государственно-правового плюрализма. Федерализм обрел плоть и кровь не в одночасье, а в течение длительного периода, и его становление сопровождалось острыми политическими дебатами и конфликтами.
После провозглашения в 1776 г. независимости американских колоний каждая из них стала рассматривать себя как суверенное государство. Тринадцать штатов меньше всего хотели объединения в единое централизованное государство и первоначально ограничились созданием Конфедерации. Статьи Конфедерации, их первое договорное соглашение, закрепили все важнейшие функции государственного управления за штатами. Для координации их деятельности был создан Континентальный конгресс, который лишь с большими натяжками можно назвать первым американским правительством. Действительно, в нем отсутствовали исполнительная и судебная ветви, а законодательная власть была крайне эфемерной.
Децентрализация государственной власти обернулась экономическим и политическим хаосом. Не менее тяжелым оказалось положение США на международной арене. В целом конфедеративное устройство обнаружило свою несостоятельность. Конфедерация просуществовала двенадцать лет и в 1788 г., после ратификации Конституции США, была заменена на федеративное устройство. Вопрос о соотношении прав Центра и штатов был решен на компромиссной основе. Во время дебатов вокруг Конституции спор вели три группировки: сторонники унитарного государства, поборники суверенитета штатов и защитники федеративного устройства. С теми или иными нюансами возобладала третья точка зрения.
Принятие Конституции США однако не исчерпало дискуссий вокруг проблемы федерализма. Ей суждено было стать вечной для американской
361
политики. Вместе с тем дебаты о федерализме разделяются на два крупных периода: до 60-х годов прошлого века они носили ожесточенный характер, а после этого вошли в спокойное русло, не подвергая сомнению целостность Союза.
Спорящие стороны с самого начала использовали разные подходы, а одними из главных стали "широкое" и "узкое" толкования Конституции США. Сторонники "широкого" толкования пытались выявить "подразумевающиеся" права центральной власти, а поборники "узкого" толкования требовали строго следовать букве Основного закона. Выявилась такая закономерность: политики, находившиеся в оппозиции, как правило, были сторонниками "узкого" толкования, а политики, оказавшиеся у кормила федеральной власти, - "широкого".
Также обнаружилось, что отношение к прерогативам центрального правительства и штатов определялось различием экономических и политических интересов разных регионов страны. Регионы, чьи интересы ущемлялись центральной властью, становились ярыми защитниками суверенитета штатов. Все чаще и чаще таким регионом оказывался рабовладельческий Юг, заявивший в конце концов о праве каждого штата выйти из Союза. В 60-х г. XIX в. южане образовали собственное государство, а единство Союза было восстановлено в ходе кровавой Гражданской войны.
После 60-х гг. прошлого века острота дискуссии вокруг прав штатов и Центра была резко снижена, но не снята совсем. В XX в. любая попытка федерального правительства расширить свои полномочия вызывала протесты в том или ином штате. Чаще всего идея прав штатов поднималась на щит консервативными силами: многие представители бизнеса пытались, например, использовать ее против увеличения социальных и экономических функций Центра, а представители южных штатов опирались на нее в борьбе с попытками федерального правительства расширить права чернокожих американцев.
В целом федерализм признан основными силами американского общества оптимальной формой государственного устройства. Он является важной и неотъемлемой частью американской политической модели: разделение государственных полномочий между Центром и штатами благоприятствует и экономическому, и политическому развитию США. Но при этом постоянно встает проблема, как найти оптимальное соотношение прав Центра и штатов: исторический опыт показывает, что оно не может оставаться неизменным, а корректируется при решении актуальнымх проблем общественно-политической практикой.
Важной институционной составляющей американской политики с момента образования США стала двухпартийная система. Значение политических партий оказалось многопланово. Благодаря им формируется
362
своего рода политический рынок: партии предлагают обществу отличающиеся друг от друга концепции и программы, а избиратели определяют, какие из них в наибольшей степени отвечают их интересам и потребностям. Если победившая партия не оправдывает ожиданий избирателей, у них есть возможность на следующих выборах отдать предпочтение оппозиционной партии и ее программе. Конкуренция между партиями благоприятствует совершенствованию целей и способов общественного устройства.
Партии способствуют институционализации разнообразных общественных интересов и предотвращают их хаотичное проявление и столкновение, чреватое жесткими и непредсказуемыми конфликтами. В результате партии становятся важнейшим средством утверждения мирных, эволюционно-конституционных способов социально-политического соперничества.
С самого начала две ведущие национальные партии оформились в партийно-политическую систему. Ее главными принципами выступили консенсус в отношении общественно-политических первооснов США и альтернативность в понимании путей их эволюции, способов их упрочения и совершенствования. В период становления состав двухпартийной системы неоднократно менялся, а в 1860-х гг. она оказалась не в состоянии решить мирными способами проблему рабства. Но на протяжении последующих полутора веков двухпартийная система справлялась с общественными проблемами мирноконституционными мерами, а состав ее участников - республиканцы и демократы - оставался неизменным.
В новейшее время Республиканская и Демократическая партии, соблюдая консенсус в отношении основ американского общества, поддерживали различающиеся варианты государственной экономической и социальной политики. Между партиями сложилось своеобразное "разделение труда": функция Республиканской партии состояла в высвобождении, активизации предпринимательской активности и экономической свободы, имеющих негативным следствием углубление неравенства; функцией Демократической партии являлась ликвидация или смягчение крайностей социально-экономического неравенства при помощи либеральных социально-экономических реформ.
В новейшее время, а особенно во второй половине XX в., среди институтов, оказывающих реальное воздействие на политическую власть, возросло значение групп интересов и лоббистских организаций. Они отражали позиции разных социальных слоев, но в первую очередь верхнего и среднего классов. Их политические позиции, как и позиции всех других американских политических институтов, умещались в диапазон либерально-консервативного маятника.
Вместе с укреплением влияния групп интересов и лоббистских организаций падало значение политических движений и выступлений. Золотой
363
период политических движений пришелся на XVIII-XIX вв. особенно на предреволюционные и революционные эпохи. В новейшее время массовые политические движения имели место в 1930-х и 1960-х гг. Падение их влияния было равнозначно падению значения спонтанного политического волеизъявления, характерного в первую очередь для нижних социальных слоев.
Рационализация и институционализация американской политики, нараставшие на каждом новом историческом этапе, имели своим следствием снижение возможностей политических взрывов и политических неожиданностей, делали политический процесс все более управляемым.
364
