Хедли Булл и второй "большой спор"
в науке о международных отношениях

Публикация книги Г. Моргентау, фрагменты которой приведены выше, стала свидетельством того, что "большой спор" в науке о международных отношениях между школами политического реализма и политического идеализма, который концентрировался вокруг таких понятий, как национальный интерес, сила и баланс сил, правовые институты и нормы морального поведения, достигла своей вершины вскоре после окончания Второй мировой войны. Книга Моргентау надолго закрепила в данной науке доминирующие позиции теории политического реализма. Казалось, что наконец-то создана (или, по крайней мере, что скоро будет создана) дисциплина, сочетающая целостность и непротиворечивость теоретических позиций с эффективными конкретными методиками и техниками анализа действительности в столь важной сфере общественной практики. Господствующую в это время в научных кругах атмосферу четко представил известный американский исследователь Стенли Хоффманн, которого называют умеренным реалистом. Отметив, что международные отношения изучаются очень многими дисциплинами - "от географии до экономики, от истории до демографии, от права до социологии и от "внутренней" политической науки до кибернетики", он продолжил: "Каждая дисциплина отвечает на разные типы вопросов, и эти вопросы не одного и того же порядка: они различаются как по рассматриваемому ими объекту (люди как биологические существа, ценности, пространство, отношения между людьми), так и по предмету, который они представляют (простое описание, объяснение, философия). Для того чтобы найти синтетическое описание, необходимо иметь общую единицу измерения, своего рода эталон, в который могли бы конвертироваться, как деньги, все эти дисциплины. Этим эталоном и является теория международных отношений, т.е. совокупность положений, призванных учитывать феномены, которые изучаются или непосредственно политической наукой, или другими соответствующими дисциплинами. Более того, в Соединенных Штатах, где эта дисциплина развивается особенно успешно, вся современная политическая наука имеет теоретическую направленность, что является реакцией на прежний "гиперфактуализм",

184

а также на влияние физических наук, социологии, наук о коммуникациях"¹.

Однако в центре вспыхнувшего уже в 1966 г. "нового большого спора" оказалась именно теоретическая ориентация науки о международных отношениях, ее приверженность традиционным методам, базирующимся на философском подходе, наблюдении, интуиции исследователя, исторических сопоставлениях. Новое поколение исследователей-международников в своих работах выдвинуло на передний план как раз то, против чего выступали представители "классического" направления - системное моделирование (Мортон Каплан), использование компьютерных симуляций (Дж. фон Ньюмэн), теорию игр (Оскар Моргенштерн) и социальных коммуникаций (Карл Дойч), формализованный анализ политических коалиций (У. Рикер) и внешней политики (Дж. Модельски), математические теории гонки вооружений (Л.Ф. Ричардсон), теорию конфликта (Кеннет Боулдинг) и т.п.

Начало "второго большого спора" было положено докладом Хедли Булла "Международная теория: пример классического подхода" на научной конференции в Лондонской школе экономики в январе 1966 г., опубликованным в апрельском (того же года) номере журнала "World Politics" и вызвавшим большой резонанс в научном сообществе. Следует подчеркнуть, что дискуссия между представителями двух направлений, названных в статье X. Булла, существовала и до ее публикации. Однако именно обобщение Буллом аргументов сторонников "классического" подхода в последовательной, ясно и четко выраженной форме придало этой дискуссии тот размах, который впоследствии заставил говорить о ней как о важном этапе в развитии науки о международных отношениях: многими специалистами статья была воспринята как вызов, результатом чего стало множество ответов на нее, поступивших в адрес как названного, так и других журналов.

Булл принадлежал к английской школе в науке о международных отношениях, в центре которой - анализ международной системы как относительно целостного "общества", где господствуют единые нормы поведения его членов-государств. В своей наиболее значительной работе "Анархическое общество: изучение порядка в мировой политике" (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. London, 1977) он высказывает взгляды, близкие, с одной стороны, политическому реализму а с другой - получившему распространение в 1990-е гг. так называемому

185

конструктивистскому направлению в науке о международных отношениях, которое не совпадает ни с тем, ни с другим¹.

В то же время научный авторитет Булла, работы которого часто цитируются и в наши дни, в немалой степени связан именно с предложенной им периодизацией развития международной теории, основывающейся на этапах наибольшего влияния того или иного подхода. "Очень важно, - писал он в 1972 г., - отметить существование трех крупных направлений в теоретической деятельности: "идеалистические", или прогрессистские, доктрины, которые преобладали в 1920-х - начале 1930-х гг., "реалистические", или консервативные, теории, которые получили свое развитие в ответ на них в конце 1930-х и 1940-х гг., и "социально-научные" теории конца 1950-х и 1960-х гг., обязанные своим происхождением неудовлетворенности методами, на которых были основаны обе первые"².

При этом существует точки зрения, основанная на куновском подходе к научным революциям, согласно которой вторая "великая дискуссия" имела большее значение, чем первая, поскольку для нее была характерна более фундаментальная полемика, чем для спора между идеализмом и реализмом. Дело в том, что как реализм, так и идеализм - это часть традиционной парадигмы, а во втором споре преобладала научная парадигма. Поэтому хронологические периоды, когда преобладали сначала идеализм, затем реализм, а потом и научная школа (называемая также школой модернизма или школой бихевиоризма), можно назвать периодами куновской обычной науки, тогда как "великие дискуссии" выражали кризис соответствующей парадигмы³. Это придает еще большую значимость статье Булла, фрагмент которой приводится далее.

186