Йохан Галтунг: неомарксизм и социология
международных отношений

Известный ученый Йохан Галтунг - представитель современного научного сообщества, интернационального не только по объекту и содержанию профессиональной деятельности, по своему теоретическому багажу и критерию общенаучного достояния аналитических подходов и исследовательских выводов, но и по свойственному его членам образу жизни. Подобно другим своим коллегам, норвежец по рождению, он работал не только в Осло, но и во многих странах мира: занимался исследовательской деятельностью в Индии, преподавал в Чили и Швейцарии, в Принстонском, Колумбийском и Гавайском университетах США, был директором Международного университетского центра в Дубровнике (Югославия), руководителем международного проекта по целям, процессам и показателям развития Университета Объединенных Наций. Все его работы публикуются на английском языке¹. В 1970-е гг. И. Галтунг был президентом Федерации исследований мирового будущего. Он основатель и первый директор всемирно известного Международного института проблем мира (SIPRI), один из основателей не менее известного "Журнала исследований мира" (Journal of Peace Research), почетный член "Конгресса третьего мира".

По теоретическим взглядам в международно-политической науке Галтунга относят к неомарксистскому течению. Сторонники этого течения (Иммануил Валлерстайн, Роберт Кокс, Самир Амин, Мишель Рогальски и др.) представляют мир в виде глобальной системы многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Базовыми понятиями, которые играют роль методологического ключа, помогающего разобраться в этом сложном многообразии, выступают понятия мир-система и мир-экономика². Последнее отражает не столько сумму

131

экономических отношений в мире, сколько самую обширную систему взаимодействия международных акторов, ведущие позиции в которой занимают экономически наиболее сильные из них. Основные черты мир-экономики: всемирная организация производства, рост значения транснациональных монополий в мировом хозяйстве, интернационализация капитала и рынков продуктов при одновременной сегментации рынка труда, уменьшение возможностей государственного вмешательства в сферу финансов и связанная с этим глобальная тенденция "финансизации" (термин С. Амина), выражающаяся в высоких процентных ставках, "плавающих" обменных курсах, свободе спекулятивных транс: фертов, повсеместной приватизации. Господствующей идеологией, призванной обосновать управление указанными процессами в пользу мирового капитала, является радикальный неолиберализм ("гиперлиберализм" - в терминологии Р. Кокса), рассматривающий роль государства прежде всего с позиций помощи глобальным рыночным силам и осуждающий всякие разговоры о перераспределении богатств в пользу бедных регионов как "протекционистское вмешательство". Хотя в современном мире существуют противоположные процессы: диверсификация экономических, политических, общественных, социокультурных и иных организаций и структур, сопровождающаяся поисками новых путей развития, радикально-либеральная идеология внушает людям, что альтернативы глобализации нет, что в основе наблюдающихся на мировой арене безжалостной конкуренции, эгоизма, дерегламентации взаимодействий и обменов лежат неумолимые экономические законы. Подвергая логику мировой экспансии современного капитализма резкой критике за повышение процентных ставок, сокращение социальных расходов, демонтаж политики полной занятости, изменение фискальных систем в пользу наиболее богатых и т.п., неомарксисты утверждают, что одно из главных следствий этой логики - растущее неравенство между членами мировой системы - лишает ее "периферийных" акторов (слаборазвитые страны и регионы) реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и центральными акторами, в среде которых, в свою очередь, происходят сложные процессы перераспределения влияния и кристаллизации несимметричной взаимозависимости в пользу США. Все это порождает довольно опасную для мира ситуацию как в экономическом, так и в политическом плане, выход из которой может быть найден лишь на путях политики разрыва с указанной логикой, отказа все новых стран от того, чтобы подчинить ей свое развитие, новой регионализацией, альтернативной наблюдающейся сегодня¹.

132

Галтунг разделяет многие из этих положений. В исследовании закономерностей международных отношений он также исходит из экономического и социального неравенства в рамках глобальной мировой капиталистической системы, "несимметричной взаимозависимости", оборачивающейся эксплуатацией "центрами" мирового хозяйства его "периферий"¹. Галтунг известен не только своими неомарксистскими взглядами. Его образование (социология и математика) и научные интересы позволили ему еще в 1960-е гг. успешно работать в таком направлении международно-политической науки, как социология международных отношений, причем не только в ее макро-, но и в микропарадигмальном понимании. В этом смысле вполне репрезентативной является его статья, фрагменты которой приводятся ниже.

Галтунг обосновывает здесь мысль о необходимости и возможности привлечения к изучению международных взаимодействий социологической теории социальных групп и присущих ей подходов и методов исследования своего объекта. При этом под социальными группами понимаются свободно сформировавшиеся объединения, члены которых при определенных условиях равноправия стремятся исходить в своем поведении из общих образцов, разделяют общие нормы и ценности. Галтунг приводит четыре довода в пользу ее использования для изучения как "конкретных", так и "абстрактных" взаимодействий в сфере международных отношений. Во-первых, ограниченное количество государств и сравнительно слабая организация системы международных отношений оправдывают применение терминов, соответственно, "малые" и "группы". При этом малые группы и международные системы могут рассматриваться как изоморфные с явными соответствиями: индивид - нация; межличностное взаимодействие - межнациональное взаимодействие. Во-вторых, теория малых групп представляет собой теорию взаимодействия в наиболее очевидной, освобожденной от всех коннотаций форме. Для макросоциологии - это то же, что камерная музыка для симфонического оркестра. В-третьих, теория групп, опирающихся на здравый смысл, лабораторный эксперимент, исследовательские отчеты и т.п., достаточно хорошо разработана, поэтому способна дать вполне достоверные результаты. В-четвертых, эта теория имеет не только прочно укоренившиеся концепции, но и относительно высокий уровень их теоретической интеграции. Это означает, что однажды установленные и укоренившиеся соответствия будут разнообразными в том смысле, что они затронут отношения между элементами. Использование теории

133

социальных групп позволяет Галтунгу сформулировать несколько выводов относительно внутренних процессов в международных группах, правил поведения их членов, взаимоотношений между лидерами и маргиналами и компонентов взаимодействия. Одним из наиболее значимых выводов, оцениваемым как несомненный вклад в международно-политическую науку, явился вывод о зависимости между рангом и взаимодействием в межгосударственных отношениях, согласно которому, например, отчуждение и агрессия могут быть следствием рангового несоответствия. Галтунг стал одним из первых исследователей, попытавшихся опереться на социологию в анализе международных отношений. Бесспорная плодотворность его попыток не могла не повлиять на дальнейшее развитие этой субдисциплины.

134