3.5. Когнитивный подход в социальных исследованиях

Если понимать когнитивный подход в широком смысле - как включение проблем познания, понимания и объяснения в структуру традиционных научных методологий, можно смело сказать, что каждое социологическое исследование в явном или неявном виде учитывает когнитивные факторы и, следовательно, может быть отнесено к когнитивному направлению в науке.

Попробуем хотя бы кратко и заведомо фрагментарно перечислить социологические работы ученых, уделяющих когнитивным аспектам особое внимание. Пожалуй, первой работой, в которой

75

наиболее рельефно были рассмотрены когнитивные факторы, формирующие динамику общества, был четырехтомный труд П. Сорокина "Социальная и культурная динамика" (1937-1941). В теории Сорокина исторический процесс предстает как последовательная смена культур (доминирующее мировоззрение, основные способы познания и восприятия действительности). Сам механизм смены культур тоже носит когнитивный характер и будет более подробно рассмотрен в § 8.1.

В 60-70-е годы когнитивным аспектам наибольшее внимание уделяют феноменологи и этнометодологи. Близкие к когнитивному подходу идеи развивал А. Шюц, утверждавший, что "наша обыденная действительность складывается просто-напросто из различных мыслительных схем и типов, которые делают возможными идентификацию и узнавание окружающего нас мира" [цит по: 22, с.80].

Возникает социология знания, тематика которой вполне могла бы рассматриваться как раздел когнитологии. Но здесь мы вступаем в область "неправильно названных дисциплин" (А. Шюц), в очерчивании границ которых велика роль "исторических случайностей". Действительно, трудно понять, почему антропология, а не социология занимает почетное место в содружестве когнитивных наук (см. рис. 3.1). Особое положение антропологии удивляло Т. Парсонса¹, считавшего, что "в определенных отношениях она присвоила себе область еще более широкую, чем область самой социологии, тогда как в других отношениях она сконцентрировала свое внимание на культурах и обществах, не знающих письменности". Однако в той степени, в какой может быть очерчен аналитически определенный круг интересов антропологии, он, по-видимому, включает в себя аналитическое изучение явлений культуры, структурированных символически значимых систем, в которых и посредством которых ориентируются и направляются социальные системы и личности. По традиции антропологи интересовались "простейшими" обществами и экзотическими культурами - именно в этой сфере когнитивный инструментарий, в частности когнитивные карты, использовался особенно широко.

В 60-е годы известный американский социолог Ч. Лумис (С. Loomis) применил когнитивные карты для анализа картин мира членов религиозной секты Амишей, живущих в Пенсильвании [47]. Точнее, Лумис рассматривал процесс когнитивной структуризации (cognitive mapping), под которым понимал построение и использование когнитивной карты для анализа незнакомых явлений

76

или событий. Лумис подробно анализирует процессы адаптации продуктов научно-технического прогресса членами секты, сознательно отгораживающей себя от влияния внешнего мира.

Разработанный метод оказался эффективным средством анализа стереотипов представителей расовых, национальных и религиозных групп, составляющих американское общество. Лумис отмечает, что доминирующие группы смотрят на представителей этнических и расовых меньшинств сквозь довольно жесткую сеть стереотипов. Если стереотипы группы X негативны (ее члены ленивы, беспомощны, грязны, не способны учиться), то представители большинства склонны выискивать такие же характеристики у членов группы X, при этом характеристики, противоречащие устоявшимся стереотипам, часто игнорируются. Нередко подобные предрассудки образуют "порочный круг", усиливающий предубеждения, - негативные ожидания всегда оправдываются. Если доминирующая группа приняла подобные стереотипы, то она начинает относиться к членам группы меньшинства как к низшим существам, не принимая их в престижные школы, не допуская к высокооплачиваемым должностям и профессиям, не разрешая селиться в лучших районах и т.д. Такое отношение убеждает представителей меньшинств в том, что они действительно не могут иметь хорошее образование, высокооплачиваемую работу, престижное жилье. Это в свою очередь вновь усиливает первоначальное предубеждение и увеличивает вероятность того, что к представителям меньшинств будут и дальше относиться как к "низшим" существам, - порочный круг замкнулся [47, с. 91].

Таким образом, когнитивная структуризация оказывается полезным инструментом для исследования не только примитивной культуры, в частности Лумис использовал ее также для анализа политических представлений членов различных групп американского общества и ведущих политиков. Существенным недостатком подхода Лумиса является использование когнитивных карт лишь в словесной форме, без попыток визуализировать фрагменты картин мира.

Следующий шаг был сделан известным американским социологом и политологом Р. Аксельродом (R. Axelrod), который развил аппарат когнитивных карт для анализа и прогнозирования решений, принимаемых политиками (см. рис. 3.4) [58].

В 1973 г. американский этнометодолог А.В. Сикурел (A.V. Cicourel) выпустил книгу под названием "Когнитивная социология" [36] (напомним, что первая книга под названием "Когнитивная психология" вышла в свет в 1967 г.). В работе Сикурела

77

сделана попытка обогатить этнометодологический подход достижениями когнитологии конца 60-х годов. Книга посвящена в основном проблемам понимания обыденной речи, а также роли невербальных коммуникаций в повседневном общении. Выход книги Сикурела был заметным событием и привлек внимание когнитологов. Продолжая исследование этой тематики, Сикурел широко использовал методы когнитивной лингвистики, теории искусственного интеллекта, математического моделирования. С осени 1989 г. он является одним из руководителей новообразованной кафедры когнитивной науки, где происходят встречи работающих на стыке наук обществоведов, гуманитариев и естествоиспытателей [22, с. 95].

Однако пример Сикурела не стал заразительным для этнометодологов, и, хотя когнитивная социология существует, влиятельным научным направлением она пока не стала. Совершенно по-другому обстоит дело в социальной психологии, которая благоразумно подняла когнитивное знамя, отдавая тем самым предпочтение своей психологической составляющей.

Значительным событием в развитии социальной психологии стала монография S. Fiske, Sh. Taylor "Social cognition" [42]¹. Ключевой для когнитологии термин "cognition", означающий познание, понимание, распознавание, довольно трудно перевести на русский язык, поэтому воспользуемся предложенной филологами транслитеративной формой - когниция [17]. Указанная монография содержит огромную библиографию - более 150 страниц (!), в ней весьма подробно излагается история взаимосвязей социальной психологии и когнитологии. Авторы с гордостью сообщают, что социальная психология стала когнитивной в широком смысле слова еще в 50-е годы, получив плодотворную прививку от гештальтпсихологии, т.е. задолго до становления когнитивной психологии.

Одна из центральных тем когнитивной социальной психологии - анализ использования различного типа схем (когнитивных карт) для решения проблем категоризации, хранения знаний в памяти, "раскодирования" и порождения нового знания. При этом особое внимание уделяется сравнению схем обыденного сознания

78

и схем экспертов. Экспертом обычно называют высококвалифицированного специалиста, имеющего большой опыт в конкретной предметной области. Существуют и другие определения [5]:

• Эксперт - это человек, знающий о предмете больше, чем нужно.
• Эксперт - такой же человек, но из другого города.
• Эксперт - это человек, который сегодня предсказывает то, что будет завтра, а завтра объясняет, почему это не произошло.

Чем же различаются когнитивные карты эксперта и рядового человека? Оба используют схемы, но эксперт учитывает больше факторов и взаимосвязей. Категории, используемые экспертом, носят более абстрактный характер. "Парадокс эксперта" заключается в том, что его знания, с одной стороны, более сложны и комплексны, а с другой стороны, удается легче и быстрее получать необходимые результаты. Схемы эксперта когнитивно "компактны" [42, с. 148]. Схемы, использование которых в практической деятельности часто оказывается эффективным, постепенно сплачиваются (unitized) в единый конструкт. В целом схемы по мере развития становятся более точными - вероятность получения ошибочного ответа снижается.

Эксперт часто пользуется эвристиками - практическими приемами, резко ускоряющими процесс принятия решения, но не имеющими статуса общепринятого и теоретически безупречного знания.

Одной из типичных ошибок обыденного сознания (как, впрочем, и несистемно мыслящих экспертов) является вера в то, что каждое следствие имеет единственную причину. В результате рассуждения выстраиваются в линейную цепочку: из А следует В, В ℮ С, С ℮ D и т.д., как в старинном английском стихотворении - в кузнице не было гвоздя, поэтому потерялась подкова, что неумолимо привело сначала к потере лошади, затем гонца, депеши, проигрышу битвы, утрате королевства. Непонимание того, что причинные отношения образуют сеть взаимосвязей, содержащую контуры положительной и отрицательной обратной связи, нередко ведет к появлению непредвиденных побочных эффектов, ведущих к трагическим последствиям [25].

Развитие когнитивного направления в социальной психологии привело к возникновению двух версий когнитивизма - американской и европейской [30, 34]. Для американской школы характерен индивидуальный уклон, тогда как в европейской традиции делается упор на анализ коллективных социальных представлений. Изучение социальных представлений в европейской психологической традиции противопоставляется механицизму и асоциальности, характерным для американских ученых.

79

Одним из ведущих представителей европейской школы является французский ученый С. Московичи (S. Moscovici), который посвятил более тридцати лет разработке теории социальных представлений. Он полагает, что "социальные представления - это когнитивные системы, в которых не просто представлены мысли, образ или установка в отношении некоторого объекта, но отражена теория или даже отрасль знания в особом ее понимании - как способ идентификации и организации реальности. Социальность подобных когнитивных систем, упорядочивающих образ мира, обусловлена не только (и не столько) тем, что в них представлена именно социальная реальность, сколько тем обстоятельством, что эти системы или представления общезначимы для многих индивидов, что с их помощью конструируется реальность их социальных групп, которая в свою очередь детерминирует социальное поведение" [30, с. 5].

Представители европейской школы считают, что социальное познание основано на социокогнитивных процессах и не может быть сведено к индивидуальным когнитивным процессам, так как оно обладает рядом параметров, являющихся по своей природе исключительно социальными.

Некоторые ученые обвиняют Московичи в том, что он пытается реанимировать идею "думающего" общества. Тем не менее Московичи полагает, что общество целесообразно рассматривать как мыслящую систему, аналогичную политической и экономической социальной системе: "Если главный вопрос общей психологии касается природы мыслящего индивида, то социальная психология должна понять природу мыслящего общества" [30, с. 54], для чего социальная система наделяется когнитивными атрибутами.

Важной задачей Московичи считает изучение "ментальной" географии той или иной системы идей и образов, характер ее распространения в разных странах, специфику ее функционирования в тех или иных сегментах общества. Он подчеркивает, что надо изучать не индивидуальные когнитивные модели, а конвенциональные (т.е. социально заданные) структуры социальных представлений.

Французский социолог Ж. Подьоло (J. Padioleau) пытался с помощью когнитивного подхода решить одну из труднейших социальных проблем - проблему социального порядка. По его мнению, природа социального действия когнитивна, а социальный деятель представляет собой "человека социологического, когнитивного", который вырабатывает свои социальные представления при помощи символов и значений. Под символом он понимает то, что "представляет

80

другую вещь: символ занимает место другого предмета, замещает его или вызывает в памяти" [24, с. 97].

Коллективная взаимозависимость действий людей, по мнению Подьоло, обусловлена взаимными ожиданиями. В качестве примера он приводит шахматы. Не принимая правил игры, участники не смогут сыграть ни одной партии. Каждая партия - это коллективное произведение. Коллективные действия предполагают согласие партнеров по поводу правил принятия решений. Однако с когнитивной точки зрения консенсус не сводится к простому соглашению индивидов. Он возникает при согласовании взаимных восприятий социальных деятелей по отношению к конкретному предмету [24, с. 107].

Рассматривая проблему власти и влияния в социальных системах, французский ученый выделяет четыре основных фактора, являющихся источниками власти: 1) позицию в структуре организации; 2) черты лидерства в характере деятеля; 3) обладание экспертными знаниями; 4) положение относительно ключевых пунктов прохождения информации.

При этом социальные деятели манипулируют феноменами солидарности и кооперации, пытаясь установить и воспроизвести асимметричные властные отношения [24, с. 108].

Следующий шаг делает Б. Бэрнс (В. Barnes), утверждающий, что социальный порядок - это когнитивный порядок [35]. Предполагается, что знания распределены в социальных системах и каждый член социальной системы знает о правилах, нормах, ценностях, принятых в данной социальной системе. По мнению Бэрнса, люди не всегда ощущают давление норм, но они всегда знают о них и по возможности учитывают. Таким образом, нормативный порядок становится распределением знания и остается таким, пока члены социальной системы готовы следовать принятым нормам.

В 1997 г. появилось первое введение в когнитивную социологию, написанное известным американским социологом Е. Зерубавелом [62]. По его мнению, сферы влияния в содружестве когнитивных наук должны быть поделены следующим образом:

• когнитология занимается универсальными закономерностями мышления;
• когнитивная психология исследует индивидуальные особенности интеллекта;
• когнитивная социология должна изучать социально обусловленные особенности мышления.

Социальное измерение мышления определяется различными культурами, идеологиями, особенностями исторических периодов

81

и социальных групп. Основными задачами когнитивной социологии являются:

• объяснение сходства и различия в мышлении индивидов, анализ социальных конвенций;
• анализ социально обусловленных процессов восприятия информации, избирательного фокусирования внимания на отдельных проблемах;
• изучение социальной природы классификаций, которые нередко являются не просто типологиями, а средством конструирования значений и смыслов¹;
• исследование социальной памяти о значимых событиях, явлениях и процессах.

Е.Зерубавел является известным специалистом по теории социального времени, поэтому он уделяет особое внимание именно этой проблематике. Однако в книге не рассматриваются проблемы хранения и распределения знаний в социальных системах, социальные аспекты принятия решений и когнитивной лингвистики, которыми, на наш взгляд, также должна заниматься когнитивная социология.

Из перечисленного ясно, что проблематика когнитивной социологии пересекается с целым рядом научных направлений. Так, когнитивная ветвь социальной психологии (Social cognition), no мнению Зерубавела, занимается в основном восприятием социальных объектов, что является только частью предмета когнитивной социологии.

Наиболее запутаны взаимосвязи когнитивной социологии и социологии знаний [1]. По-видимому, целесообразно согласиться с предложением А. Бувье и считать социологию знаний частью когнитивной социологии [2].

Дискуссии о переделе сфер влияния в науке, на наш взгляд, не актуальны, поэтому в данной книге используется широкая трактовка понятия "когнитивный подход", интегрирующая различные аспекты изучения когнитивных систем и процессов.

♦ ♦ ♦

Рассмотренные методы когнитивного анализа обеспечивают исследователя простым и полезным инструментарием для выявления, анализа и согласования представлений, характеризующих

82

мнения, взгляды лиц, вовлеченных в данный социальный процесс, и, кроме того, позволяют исследователю углубить свое понимание проблемы, уточнить постановку задачи и во всеоружии приступить к дальнейшим исследованиям.

В рамках данной схемы можно анализировать неформализуемые факторы, учитывать мнения экспертов, их опыт, знания, интуицию, использовать рассуждения, апеллирующие к здравому смыслу.

Когнитивная карта, как удобная схема визуализации представлений, позволяет исследователю преодолеть противопоставление субъекта и объекта, учесть влияние проводимого исследования на исследуемый социальный объект и контролировать обратное воздействие социального процесса на включенного в него социолога.

Особо следует подчеркнуть перспективность изучения коммуникативных возможностей рассмотренного в данной главе когнитивного инструментария. Именно в коммуникативной сфере находятся наиболее очевидные ресурсы повышения эффективности решения многих социальных проблем.

Задачи и упражнения

1. П. Бергер дал глубокую характеристику когнитивного стиля типичного бюрократа [27, с. 211-212]. Попробуйте охарактеризовать когнитивный стиль самого Бергера, а также других ведущих социологов: теоретиков, практиков, преподавателей.
2. Р.Доусон применил свою классификацию для анализа когнитивных стилей президентов США и ведущих менеджеров. Попробуйте сделать это на отечественном материале.
3. Нередко для анализа конфликта используется метафора войны и такие ее атрибуты, как окружение противника, артподготовка, организация разведки и диверсий, круговая оборона и т.д.
4. Приведите еще 3-4 полезных атрибута метафоры войны.
5. Известно, что все войны когда-нибудь заканчиваются. Какие атрибуты метафоры войны могут способствовать мирному разрешению конфликтной ситуации?
6. Следует ли учитывать когнитивные стили экспертов при формировании рабочих групп?
7. Меняется ли с годами когнитивный стиль человека?
8. В работе К. Сайда [56] с помощью когнитивной карты, изображенной на рис. 3.5, исследовалась динамика экономического роста типичной развивающейся страны и политическая нестабильность, связанная с борьбой за власть правительства и диссидентов. Попытайтесь самостоятельно проверить обоснованность знаков на дугах, выявить контуры положительных и отрицательных обратных связей.

83

Рис. 3.5. Когнитивная карта социополитической системы развивающейся страны:
1 - влияние диссидентов; 2 - степень угрозы; 3 - централизация управления; 4 - ресурсы, выделяемые на оборону; 5 - уровень лишений; 6 - гражданские свободы; 7 - давление в пользу реформ; 8 - темп потребления ресурсов; 9 - уровень жизни населения; 10 - ресурсы для экономической активности; 11 - темп экономического роста; 12 - общие ресурсы

7. Попробуйте визуализировать свое отношение к изучению математики в виде когнитивной карты. Проанализируйте полученную когнитивную карту. Что необходимо предпринять для порышения качества обучения?
8. Проведите в соседней группе опрос студентов относительно отношения к очередным выборам. В анкете будет всего три вопроса:
• а) какие основные факторы влияют на ваше отношение к выборам?
• б) какие причинно-следственные связи между факторами наиболее существенны?
• в) каковы знаки причинно-следственных связей?
9. Постройте на основе полученных данных когнитивные карты для каждого опрошенного. Какие фрагменты карт встречаются чаще всего? Насколько часто встречаются в когнитивных картах циклы положительной и отрицательной обратной связи?
10. Какую информацию можно извлечь из когнитивных карт при проведении фокус-групп?
11. Рассмотрим когнитивные карты как средство коммуникации. В каких ситуациях их использование целесообразно?

Литература

1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
2. Бувье А. Знание и наука // Журнал социологии и социальной антропологии. Спец. выпуск, 1999. Т. 2. С. 242-251.
3. Бутенко И.А. Социальное познание и мир повседневности. М.: Наука, 1987.
4. Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987.
5. Гаврилова Т.А., Черванская К.Р. Извлечение и структурирование знаний для экспертных систем. М.: Радио и связь, 1992.

84

6. Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования М., 1996.
7. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
8. Доусон Р. Уверенно принимать решения. М.: Юнити, 1996.
9. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. М., 1996. С.11-24.
10. Знаков В.В. Понимание в познании и общении. М., 1994.
11. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996.
12. Келли Г. Процесс каузальной атрибуции // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984. С. 127-137.
13. Когнитивная наука и интеллектуальная технология / Под ред. А.И. Ракитова. М.: ИНИОН, 1991.
14. Когнитивные исследования за рубежом (Идеи и методы искусственного интеллекта в изучении политического мышления). М., 1990.
15. Кочетков В.В., Скотникова Н.Г. Индивидуально-психологические проблемы принятия решений. М.: Наука, 1993.
16. Кравченко Е.И. Эрвин Гоффман. Социология лицедейства. М., 1997.
17. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.
18. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1996. С. 143-184.
19. Лорьер Ж.-Л. Системы искусственного интеллекта. М.: Мир, 1991.
20. Маннерман Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 357-386.
21. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979.
22. Монсон П. Современная западная социология. СПб., 1992.
23. Осуга С. Обработка знаний. М.: Мир, 1989.
24. Подьоло Ж. Социальный порядок: принципы социологического анализа // Современная западная социология: классические традиции и поиски новой парадигмы. М., 1990. С. 93-110.
25. Рапопорт А. Мир - созревшая идея. Дармштадт, 1993.
26. Роберте Ф.С. Дискретные математические модели с приложениями к социальным, биологическим и экологическим задачам. М., 1986.
27. Руткевич Е.Д. Питер Людвиг Бергер // Современная американская социология. М.: МГУ. 1994. С. 195-226.
28. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. С.3-20.
29. Солсо Р. Когнитивная психология. М.: Тривола, 1996.
30. Теория социальных представлений в социальной психологии. Дискуссии 80-90-х годов. М.: ИНИОН, 1996.
31. Толмен Э. Когнитивная карта у крыс и человека // Хрестоматия по истории психологии. М., 1980. С. 63-82.

85

32. Харре Р. Вторая когнитивная революция // Психологический журнал. 1996. Т.17. №2. С. 3-15.
33. Хейс Д. Причинный анализ в статистических исследованиях. М., 1983.
34. Bandura A. Social foundation of thought and action. A social cognitive theory. New Jersey: Stanford Univ., 1986.
35. Barnes B. The Nature of Power. Cambridge: Policy Press, 1988.
36. Cicourel A.V. Cognitive Sociology. L.: Pinguin Education, 1973.
37. Cogen G. Memory in the real world. Lea: Hove, 1993.
38. Conciouness, Cognitive Schemata and Relativism. / Ed. M.Kamppinen. L.: Kluwer, 1993.
39. Chaplin E. Sociology and Visual Representation. L.: Routlendge, 1994.
40. Davies L.J., Ledington W.J. Creativity and metaphor in soft systems methodology // J. of Applied Systems Analysis 1987. Vol. 15. P. 31-35.
41. 41. Eden C. Cognitive mapping // Eur. J. of Operational Res. 1988. Vol. 36. № 1. P. 1-13.
42. Fiske S.T., Taylor S.E. Social cognition. 2 ed. N.Y.: McGraw-Hill, 1991.
43. Flood R.L. Total Systems Intervention (TSI): a Reconstitution // J. of the Operational Res. Soc. 1995. Vol. 46. № 2. P. 174-191.
44. Flood R.L., Jackson M.C. Creative Problem Solving. Total Systems Intervention. Chichester: Wiley, 1991.
45. Foundation of cognitive science / Ed. M.I. Posner. Cambrige: A Bradford Book, 1989.
46. Issues in cognitive modeling / Ed. A.M. Aithenhead, J.M. Slack. Lea: Hove, 1994.
47. Loomis Ch., Dyer E.D. Social systems. Cambridge Mass, 1976.
48. Matlin M.W. Cognition. 3 ed. N.Y.: Hencourt Brace Publ., 1994.
49. Maruyama M. The Second Cybernetics: Deviation-Amplifing Mutual Causal Processes // Amer. Scientist. 1963. Vol. 51. P. 164-179.
50. Maruyama M. Interwoven and Interactive Heterogeneity in 21st Centure // Technological forecasting and social change. 1994. Vol. 45. № 1. P.93-102.
51. 51. Mayer R.E. Thinking, problem solving, cognitition. N.Y.: Freeman and Company, 1992.
52. Metacognitition. Knowing about Knowing / Ed. J. Netcalfe. L.: A Bradford Book, 1994.
53. Metaphor and Thought / Ed. A. Ortony. Cambrige Univ. Press, 1993.
54. Neisser U. Cognitive psychology. N.Y., 1967.
55. Neweel A. Unified theories of cognitition. L.: Harvard Univ. Press, 1993.
56. Saeed K. The dynamics of economic growth and political instability in developing countries // System Dynamics Review. 1986. Vol. 2. № 1. P. 20-35.

86

57. Schon D.A. Generative metaphor: A perspective on problem-solving in social policy // Metaphor and Thought / Ed. A. Ortony. Cambrige: Univ. Press. 1993. P. 137-163.
58. Structure of Decision. The cognitive Maps of Political Elites / Ed. R. Axelrod. N.Y.: Princeton, 1976.
59. The cognitive turn. Sociological and psychological perspectives on science / Ed. S. Fuller et al. Dordrecht, 1989.
60. Varela F.J., Thompson E., Rosch E. The embodied mind. Cognitive science and human expirience. Cambrige (Mass), 1993.
61. 61. Weick K. The social psychology of organizing. 2 ed. Readings (Mass). Addison Wesley. 1979.
62. Zerubavel E. Social mindscape. An Invitation to cognitive sociology. L.: Harvard Univ. Press, 1997.

87