2.2. Врожденное
и приобретенное
в человечности

Как уже отмечалось, у истоков человечности стоят инстинкты. Направление в науке, связанное с объективным изучением инстинктов, поведения животных во всем многообразии его взаимосвязей со средой, называется этологией (от греч. ethos - обычай, нрав). Развитие этого направления относят к концу XIX - началу XX века. Исследования показали, что любая поведенческая реакция формируется при участии как генетических (врожденных) факторов, так и совокупности условий среды. Вопрос может стоять только об относительной роли врожденного и приобретенного в формировании поведения¹.

Особый интерес для нас представляет рассмотрение организованных форм поведения (семейных, групповых, общественных) у животных².

Материнский инстинкт, проявляющийся в заботе о потомстве, в обеспечении безопасности вплоть до самопожертвования, лежит в основе материнской любви к ребенку, любви, ничем не обусловленной, любви только потому, что он есть. Инстинкт продолжения рода представлен и у мужских особей. Он проявляется в борьбе за

58

партнера, в заботе о потомстве, в особых формах ухаживания. Из этих инстинктов произрастают такие качества, как специфическая отцовская любовь, агрессивность, сексуальное поведение. В семейных парах рождается прообраз общественных отношений, формируются нравственные черты закрытого общества.

Групповые формы жизни порождают инстинкты доминирования и иерархии, которые мы встречаем и в первобытных человеческих сообществах. Жизнь в сообществах порождает инстинкты заботы не только о своем потомстве, формируются коллективные формы обороны, своеобразная взаимовыручка, групповые виды охоты с распределением ролей.

Жизнь в группах вызывает определенные отношения между группами с прообразом отношений между закрытыми сообществами людей и с групповой моралью. В животном мире борьба между группами происходит в основном из-за территорий обитания. "В самое последнее время были проведены исследования, посвященные возможному сохранению семейных уз в стае и распознаванию родственников. Оказалось, что связь между матерью и детенышем сохраняется на всю жизнь и образует как бы ядро, вокруг которого могут наслаиваться другие формы общественных связей"¹. Отмечено, что отцовская забота явно способствует повышению статуса молодняка.

Огромную роль в воспитании детенышей в условиях групповой жизни играет механизм подражания. Важно отметить, что в групповых формах существования животные взаимодействуют друг с другом во время охоты и обороны.

Практически при любых формах организации сообщества между его членами наблюдается соперничество (за доминирование, за полового партнера). Характерным признаком группового сообщества является наличие средств общения.

В сообществах животных мы видим примеры даже совместной работы: строительство жилья, защита от врага, помощь родителям в выращивании потомства следующего поколения.

59

Описанные виды инстинктов порождают такие формы поведения животных, которые хотелось бы охарактеризовать системой нравственных категорий: любовь, ненависть, агрессивность, стремление к обладанию, интерес, забота, доброта, храбрость и т.д. Однако подобная характеристика отдавала бы антропоморфизмом. В инстинкте закреплена приобретенная форма поведения, биология поведения. Но именно из этих форм инстинктов в человеческом сообществе постепенно создавались предпосылки моральных норм. Важнейшую роль в этом играл ум человека и коллективная жизнедеятельность, появление речи и языка, а также взаимная оценка поведения с точки зрения полезности для сообщества, а не для индивида. Инстинкт сохранения вида, проявляющийся в наборе субинстинктов (борьба за партнера, оборона от врагов, забота о потомстве и др.), перерос в мораль сообщества, направленную на сохранение этого закрытого сообщества. Половой инстинкт - в сексуальность, а последняя перешла в любовь; оборона от врагов - во взаимовыручку, смелость, храбрость, жертвенность; забота об отдельных членах сообщества - в сострадание, милосердие, альтруизм и т.д.

Таким образом, мы можем утверждать, что истоки человечности лежат в инстинктах человека, которые в свою очередь восходят к инстинктам предчеловека (периода дикости).

Но что такое инстинкт? Кажется, все понятно - это врожденные формы поведения, обеспечивающие приспособление организма к требованиям среды. По структуре и динамике эти врожденные формы поведения достаточно сложны и консервативны. На базе инстинктов можно строить адаптивное поведение только в достаточно стабильной среде. Более тонкое приспособление осуществляется за счет приобретенных форм поведения.

Вершиной эволюционной ветви развития, основанной на приобретенных формах поведения, является человек, у которого место инстинктов заняли психические функции, позволяющие строить различные формы адаптивного поведения, переходящее в творческое поведение, включающее изменение среды, завершающееся созданием "второй природы" жизнедеятельности.

60

Таким образом, с одной стороны, действительно понятно, что такое инстинкт. Но, с другой стороны, как отмечает Р. Шовен, понятие "инстинкт" столь же неопределенно, как и понятие "интеллект". Ясно пока одно - инстинкт имеет сложную структуру, в которой еще в 1918 году английский исследователь Крэг выделил два основных элемента: побуждение (drive), требующее удовлетворения, и поисковое поведение (appetitive behavior), которое складывается из двигательной активности и завершающего акта.

Исследования этологов в более поздний период позволили сформировать "представление об организме как о "горячем коне", стремящемся растратить запас своей энергии, но для этого ему нужно преодолеть различные внутренние барьеры, которые исчезают при действии вполне определенных раздражителей"¹. Эти раздражители после работ Конрада Лоренца получили название "релизоры", специальные сигналы животных, автоматически вызывающие реакции у их сородичей.

Таким образом, согласно представленной системе взглядов "организм не инертная масса, пассивно ожидающая возбуждения извне, напротив, он сам его активно ищет: это и есть так называемая исследовательская активность"².

Релизоры служат для того, чтобы освободить часть внутренней энергии, спрессованной в организме, и направить ее по вполне определенному каналу.

В качестве базовых источников внутренней активности этологи выделяют пищевую мотивацию, исследовательскую активность, половую мотивацию, стремление к доминированию, агрессивность, родительское поведение, строительство гнезда, защиту территории, игру. На проявление базовых форм активности животных значительное влияние оказывает эндокринная регуляция. Гормоны повышают общую активность, создают предрасположенность к конкретным формам поведения, понижают пороги чувствительности. Степень выраженности базовых форм активности в некоторой мере

61

определяется генетическими факторами. Сегодня можно считать установленным фактом, что любая поведенческая реакция формируется при участии как генетического фактора, так и всей совокупности условий среды.

Есть основания предполагать, что отмеченные базовые формы активности присущи и человеку. Они в той или иной форме фигурируют в различных концепциях глубинной психологии (З. Фрейд, А. Адлер, К.Г. Юнг и др.). Необходимо также отметить, что каждая форма активности реализуется через соответствующее состояние организма. Здесь уместно поставить вопрос: а чем детерминируются те или иные формы активности? К сожалению, данному вопросу уделяется мало внимания в психологических исследованиях. В большинстве работ внутренняя активность считается предопределенной.

Вместе с тем экспериментальные исследования позволяют уже сегодня раскрыть и описать природу активности. Возьмем, к примеру, пищевую мотивацию как одну из форм биологических мотиваций. Природа не поскупилась здесь на изобретательность, а механизм до удивления прост. В основе мотивационного возбуждения лежит тонкая специфика рецепторов внутренней среды организма, воспринимающих только специальные изменения ее внутренних констант. Эта специфика проявляется в подчеркнутой избирательной химической чувствительности к какой-либо константе (уровень содержания в крови углеводов, жиров и т.д.). Как отмечает К.В. Судаков, для каждого из этих рецепторов контактное содержание того или иного вещества внутри организма определяет нормальное течение его метаболизма, т.е. это вещество входит в интимные биохимические процессы его жизнедеятельности. Отсюда понятно, что любое изменение содержания того или иного вещества внутри организма немедленно возбуждает именно те рецепторные окончания, которые используют это вещество в своем метаболизме"¹.

Образно говоря, если рецептор контролирует содержание кислорода, а оно снизилось ниже нормы, рецептор начинает "задыхаться"

62

и "взывает" о помощи. Просто и гениально! И никакой мистики. А активность, выражающаяся в мотивационном состоянии, появляется как следствие жизнедеятельности организма.

Не по всем видам внутренней активности сегодня можно дать столь же полную картину. Но из приведенного примера можно сделать вывод о том, что конкретное побуждение в процессе научного анализа предстает также в виде соответствующей структуры, отдельные элементы которой поддаются научному объяснению, а не получивший научного объяснения остаток постепенно сокращается.

Уместно также отметить, что источники внутренней активности проявляют себя при определенном состоянии организма, детерминированном как генетическими факторами, так и средой и прежде всего релизорами, а также внешних раздражителей, соответствующих ожиданиям организма (акцептору результата действия по Л.К.Анохину).

Огромная роль в происхождении человечности принадлежит традиции и обычаю. Они приходят на смену инстинкту. Истоки традиций и обычаев восходят к мифологическому мышлению. Интересные данные по этому вопросу приводит М. Элиаде.

Так как миф рассказывает о деяниях сверхъестественных существ и о проявлении их могущества, он становится моделью для подражания при любом, сколько-нибудь значительном проявлении человеческой активности. Когда миссионер и этнограф Штрелов спрашивал представителей австралийского племени арунта, почему они совершают тот или иной ритуал, ему отвечали однозначно: "Потому что так нам повелели наши предки". Члены племени кай (Новая Гвинея) отказывались как-либо менять свой образ жизни и особенности своей трудовой деятельности и, объясняя это, говорили: "Так поступали немусы (мифические предки), и мы делаем так же". Когда у певца племени навахо поинтересовались о причине возникновения одной из деталей обряда, он ответил: "Потому что наши Святые Предки поступили так в первый раз". Мы находим точно такое же оправдание в молитве, которая сопровождает тибетский древний ритуал: "Как нам было завещано от начала сотворения мира, так мы и должны совершать жертвоприношения (...) Как наши предки поступали во времена прошедшие, так и мы должны поступать сегодня". Такое же оправдание приводится и индусскими

63

теологами. "Мы должны делать так, как боги делали во времена "начала всех начал" (Satapatha Brahmana, VП.2, 1, 4). "Так поступали Боги, так теперь поступают люди" (Taittiriya Brahmana, 1.5,9,4)¹.

Обычай и традиция формируются на ранних этапах развития социального сообщества. Обычай столь же императивен, как и инстинкт. Он содержит в себе и способ поведения, и источники активности, и нравственную норму в скрытой (имплицитной) форме. Обычай изначально социален. Он несет в себе нравственную основу, но она неотрефлексирована.

Поступая согласно обычаю, человек поступает нравственно, следовательно, человечно. По силе воздействия обычай сравним с инстинктом. Обычай онтологичен. Это акт, совершенствующийся в людях. Обычай - это прежде всего действие, способ поведения,

64

являющийся, с одной стороны, обязательным для отдельных членов группы, а с другой - привычным для ее членов. В обычае передается действие. Обычай тесно связан с преданием как образом жизни. Предание - сама жизнь, воплощенная в поступках этнических героев.

Человек, будучи членом закрытой группы, совершая какое-либо действие согласно обычаю, поступает человечно. Сделав обычай привычным для себя, он приобретает качество человечности. Сила обычая в формировании человечности заключается в том, что человек усваивает не нравственную норму, а способ действия, который нравственен по отношению к членам закрытого сообщества. В обычае человек живет. Научить обычаю значит научить жить. Без обычая нравственность не входит интимно в сущность человеческого бытия. В обычае сокрыта одна из сторон тайны человечности.

Нравственность обычая конкретна и причастна к своему объекту. Действующий в обычае поступает с соответствии с моралью закрытой группы. Через обычай человек идентифицирует себя со своим народом, вводится в свой род, ибо обычай - дух народа, его дела.

В основании обычая лежат поступки реальных людей в наиболее важных для рода жизненных ситуациях. Именно духовность этих поступков составляет человечность обычаев. Такие поступки являются не только нравственной основой обычаев, но и содержанием преданий, в которых рассказывается о важнейших событиях в жизни народа и подвигах отдельных героев. Существуя в форме устного рассказа, предание передается из поколения в поколение. В народном предании образы постепенно идеализируются и обобщаются. Со временем предания могут отражаться в народных эпосах, в том числе и в литературной форме. На образах преданий (Микулы Селяниновича, Ильи Муромца, князя Владимира и др.) воспитывается молодое поколение, впитывая нравственные черты героев в процессе переживания событий, отраженных в предании. Именно присутствие в предании реального поступка конкретных людей наделяет его нравственной силой, заставляет вслушиваться в него и размышлять. Предание - это опыт общения с предками, это усвоение каждым человеком духовного наследия предков. Предание - это Святослав с его благородным "иду на Вы", это мужественный и

65

отважный Евпатий Коловрат, это Сергий Радонежский, воплощающий духовность Руси. Постичь предание значит постичь душу народа, и наоборот, чтобы постичь душу народа, надо постичь его предания. В преданиях раскрывается смысл истории в поступках людей. Онтологическая суть предания - осуществлять в конкретном человеке то, что для рода (народа) было совершено героями. Дух предков наследуется в человечности новых поколений.

Свою духовность мы получаем от предков, она заключена в обычаях и предании. (Сегодня мы уходим и от того и от другого.) Герои преданий не завещают нам мораль, они оставляют нам поступки. И в этом - непреходящая ценность преданий в формировании человечности. Человечность - это не слова, а поступки, которые мы интерпретируем в категориях морали.

Перефразируя слова протоиерея С.Булгакова, можно утверждать, что предание не есть археология, которая тенью прошлого связывает настоящее, но есть духовная самотождественность народной жизни¹.

Где сегодня та среда, в которой сохраняется и передается обычай и предание? Ответом на этот вопрос во многом определяется путь развития нравственных сил и человечности у современного человека.

В теологии под преданием понимается дар, жертва, которую приносит Христос на Крест. Предание совершается ради любви к людям. Исток Предания - в Боге. Отец-Христос-апостолы - такова линия Предания. В Предании Бог дает людям свою вечность, и человек должен раскрыть себя для принятия этого дара. Предание возможно лишь потому, что Бог дарит Себя людям. Но рождение нового человека предполагает двойственный акт: с одной стороны, Бог рождает себя в людях; с другой - человек рождает в себе Бога. Для этого человек должен преодолеть собственно человеческие горизонты бытия, раскрыть в себе человека, который может верить в Бога, родить в себе человека духовного, открытого для действия и света Божественной благодати². Осуществляется это путем вхождения

66

в духовную традицию. Человек начинает понимать, что Мир не сводится к естественному порядку вещей, в нем есть смысл и доброта, есть идеальное измерение. Вхождение в традицию - это откровение Смысла. Местом, где осуществляется вхождение в традицию, является церковь. Ее внешний строй и все порядки - богослужебные, осветительные, дисциплинарные служат выражению, воспитанию и ограждению внутреннего нравственно-религиозного строя христиан. Этому способствуют посты, молитва и милостыня, церковные таинства.

Анализируя сущность предания, В. Лосский выделяет горизонтальную линию преданий, полученных из уст Спасителя и переданных апостолами и их преемниками, и вертикальную линию предания, определяемую сообщением Духа Святого. Предание находится в нерасторжимом единстве с Писанием. Их нельзя противопоставлять,

67

но нельзя также поставить одно на место другого. "Если Писание и все то, что может быть сказано написанными или произнесенными словами, литургическими изображениями или же иными словами, если все это - различные способы выражения Истины, то Священное Предание - единственный способ воспринимать Истину. Предание есть жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, понимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума"¹.

Зададимся теперь вопросом, а есть ли у человека не только биологические, но и духовные побуждения, с которыми он появляется на свет и которые побуждают и направляют его поведение. Другими словами - является ли человечность врожденным качеством, хотя бы в некоторых видах.

Ответ на этот вопрос необходимо искать прежде всего в процессах происхождения сознания. Как отмечает А. Адлер, "с самого своего начала история человека была историей развития и постоянной дифференциации сознания"², которое берет начало в бессознательной жизни человека. Пробуждение сознания тесно связано с появлением и развитием языка. Как было показано в первой главе, развитие языка относится к периоду жизни Homo erectus (1 млн - 500 тыс. лет до н.э.). В этот период произошли принципиальные изменения в голосовом аппарате, что позволило человеку прямоходящему произносить звуки и использовать их комбинации для обозначения предметов, для передачи своим сородичам каких-либо сведений о себе и об окружающей среде. Выделение и отделение себя от других членов группы явилось принципиальным обстоятельством в развитии сознания. Можно считать, что с этого момента появилась возможность осознать свое поведение в контексте добра и зла, которое первобытный человек совершает по отношению к сородичам. Осознание себя осуществляется

68

через проекцию на других членов группы. Совершив смертный грех, убив своего брата Авеля, Каин понимает, что и его теперь может убить всякий, кто встретится с ним. Именно в осознании добра и зла, как поворотного момента в истории человечества, можно истолковать слова Библии о грехопадении человека через познание добра и зла. Это знание одухотворяет человека. Устами змея Библия говорит:

Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло¹.

И далее:

И сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло².

Для нас важно подчеркнуть, что осознание добра и зла шло одновременно с дифференциацией сознания и что происходило это на заре становления человека.

69

Охраняя себя от зла, общество установило запреты, которые воплотились в обычаях. Но встает вопрос: могли ли обычаи (архетипы поведения) стать бессознательным, врожденным побуждением?

Могли ли они перейти во врожденные виды человечности? Эмпирические данные допускают возможность подобного процесса. К ним относятся достаточно многочисленные зафиксированные факты проявления видовой памяти. Человек при определенных обстоятельствах вспоминает то, с чем он абсолютно точно никогда в своей жизни не встречался. Например, он начинает говорить на иностранном языке, которого никогда не учил. Об этом же могут свидетельствовать и нравственно-духовные качества конкретного народа как его этническая врожденная характеристика. Наконец, важным доказательством возможности перевода приобретенного опыта (в том числе и обычаев) из индивидуального в видовой может служить механизм запоминания. Почти все современные физиологи и психологи признают реальность следов памяти, но их сущность еще не раскрыта полностью и вызывает много дискуссий среди ученых. В настоящее время наиболее вероятными считаются гипотезы о химической и биоэлектрической природе механизма памяти.

Теория химической природы памяти состоит в следующем. Установлено, что длительное сохранение внешних сигналов осуществляется

70

на основе немутационных изменений локусов молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), т.е. процесс запоминания реализуется непосредственно в ядре памяти. Считывание и воспроизведение на уровне клетки предполагает участие рибонуклеиновой кислоты (РНК) и специфических белков в качестве преобразователей информации. Но так как в процессах памяти принимают участие молекулы ДНК, то можно предположить, что при некоторых условиях изменения могут принять наследуемый характер, закрепиться в генетическом коде организма. Это, конечно, гипотеза, но гипотеза, имеющая определенные основания.

Здесь следует отметить, что еще Платон в диалоге "Федон" утверждал, что определенные идеи в нас заложены от рождения и что эти знания мы можем постепенно восстановить в процессе индивидуальной жизни¹. Мысль об изначальном добре высказывал Руссо².

Это добро заложено в человеке в виде способности к состраданию. Именно благодаря этой способности "человек претерпел троякое изменение - от естественного состояния к цивилизации, от чувства к познанию и от животного состояния к человеческому... Эта способность... вытекает из отождествления себя с другим - не родственным, не близким, не соотечественником, а просто с любым человеком, поскольку тот является человеком, более того, с любым живым существом, поскольку оно живое"³.

Великий Дарвин в своей работе "Происхождение человека и половой отбор" утверждал, что такое сложное чувство как симпатия, помогающее животным защищать друг друга, является врожденным и передается наследственно. Дарвин справедливо ставит вопрос о том, что если у низших животных моральное чувство инстинктивно, или врожденно, то почему бы тому же самому не быть у человека.

В малоизвестной у нас книге П.А. Кропоткина "Происхождение и развитие нравственности" (1922 г.) высказано предположение о

71

групповом отборе и об отборе "инстинктов человечности", а английский генетик и биохимик Джордж Холдейн даже рассчитал эффективность отбора по "генам альтруизма".

Наш отечественный генетик В.П. Эфроимсон в работе "Родословная альтруизма" 60-х годов утверждал, что без генетической основы социальной преемственности человеческое сообщество не могло бы развиваться столь успешно. При этом очень важен, как отмечал Эфроимсон, тот факт, что "естественный отбор не создал и не мог создать самой этики. Но он вызвал такие перестройки наследственности, на основе которых у человека складывалась... способность к созданию и восприятию этических оценок и, более того, потребность в них"¹.

Как мы видим, прослеживается определенная закономерность как в биологической (К.В. Судаков), так и в инстинктивно-моральной сферах побуждений. Наследственно передается предрасположенность к восприятию и оценке ряда внешних сигналов и вещей. Более того, генетически передается и потребность в них. Особую роль при этом играют сложные релизоры. Очень часто эта предрасположенность выражается в формировании определенного состояния, которое снимается поиском предмета соответствующего побуждения.

К таким первичным побуждениям можно отнести альтруизм (сохранение вида), эгоизм (сохранение индивида), эмпатию. В сочетании с биологическими побуждениями: пищевой и половой мотивацией, исследовательской активностью, родительским инстинктом и инстинктом защиты территории формируются предпосылки многообразных форм проявления человечности: любви, жертвенности, смелости, агрессивности, стремления к доминированию и др.

Из всего сказанного можно с определенной долей уверенности сделать вывод о том, что среди врожденных видов внутренней активности человека (природных побудителей) наряду с биологическими представлены и нравственные. В силу своей первичности они

72

бессознательно определяют поведение человека. И недаром никто не ставит под сомнение афоризм Талейрана: "Бойтесь первых побуждений - они самые благородные".

Таким образом, мы можем говорить о природных предпосылках человечности. Эволюционное развитие человека как биологического и социального существа осуществляется в трех направлениях: развитие объемов и структуры головного мозга и развитие умственных возможностей; развитие умственных возможностей и формирование первобытной морали и религии; развитие биологических и социальных (групповых) инстинктов. Отмеченные линии развития тесно взаимосвязаны и представляют целостный одновременный процесс происхождения человека и формирования человечности. При этом человечность представляется в двух формах: природной (врожденной) человечности, выступающей как условие и предпосылка нравственного поведения человека, приобретающей конкретное исполнение в зависимости от условий жизнедеятельности человека, и коллективной морали, субъектом которой является сообщество и которая фиксируется в культуре этого сообщества. В процессах взаимодействия природной человечности и коллективной (социальной) морали прижизненно формируются нравственные качества конкретного человека, происходит формирование личности.

73

---